Я – из контрразведки. Алексей Нагорный
Читать онлайн книгу.
Отец Никодим прожил хорошую жизнь, и нам ее ревизовать незачем.
Марин откозырял и сел в машину. Через час он уже входил в кабинет Артузова.
Начальник оперативного отдела ВЧК Артур Христианович Артузов выглядел очень молодо, гораздо моложе Марина. Разговаривал он с Мариным всегда подчеркнуто уважительно, любил его, ценил серьезный маринский опыт, еще дореволюционный. Мало у кого в ВЧК был такой опыт в ту пору.
– Садитесь, Сергей Георгиевич, – предложил Артузов, закуривая. – Мне звонили только что.
Марин улыбнулся:
– Председатель сельсовета из Воронцова?
– Он. Жаловался. Говорит: «Ваш работник поощряет опиум для народа». Отец Никодим, это что же, тот самый? Из Парижа?
– Тот самый. Удивительный был старик. Мир его праху.
– От меня только что ушел начальник иностранного отдела, – сказал Артузов. – Сообщение из Парижа вы потом прочтете. Там множество интереснейших подробностей о ближайших планах Врангеля. Пока главное: в Крым направлен бывший жандармский офицер, фамилия неизвестна. Офицер этот идет через нашу территорию. Смысл задания неясен. Мы прикидывали, похоже, что убийство двух краскомов в петроградском поезде – его рук дело, во всяком случае, исключить этого пока что нельзя. Вам нужно незамедлительно встретиться с вашими людьми и дать задание па розыск.
– Есть. – Марин встал. – Я пойду распоряжусь.
– Как тетушка? Спорим потихоньку? – улыбнулся Артузов.
– Нет, – рассмеялся Марин. – Мечем громы и молнии.
– Если бы все наши политические противники вели с нами только диалог, как ваша тетушка, – вздохнул Артузов, – мы бы занимались совсем другими делами. Вы бы, например, удивили мир какой-нибудь новой картиной, не правда ли?
– А вы?
– А я бы растирал вам краски, – улыбнулся Артузов. – Держите меня в курсе событий, нужно спешить.
Раабен вышел на Красную площадь. Над главным куполом Василия Блаженного с криком кружили бесчисленные стаи ворон. Купол был разбит во время октябрьских боев 17-го года прямым попаданием артиллерийского снаряда, и с тех пор среди его стропил и перекрытий обретались огромные московские вороны. Им теперь плохо жилось: не было лошадей, не было навоза. Раабен пожалел ворон и подумал, что автомобилей у советской власти тоже нет. За те пятнадцать минут, что простоял он у памятника Минину и Пожарскому в центре площади, ее пересек лишь один обшарпанный лимузин, затем прошла колонна рабочих с красным транспарантом: «Бей наймитов империализма!», потом прошагала рота красноармейцев, они пели: «Кто поцелован свободой, не будет рабом никогда».
Осень была теплой, деревья у кремлевских стен шелестели красно-желтой листвой, над потертым куполом Ивана Великого висело низкое, удивительно синее небо, а на верхушках башен распростерли бронзовые крылья императорские орлы. Два года жила Россия без императора, а вот орлы пока еще оставались. Советской власти было пока не до них. «Доброе предзнаменование, – подумал Раабен. – Вернется царь – и снова