Три года писем…. Терентiй Травнiкъ
Читать онлайн книгу.
без любви» – это про меня. Я знаю, что у вас сейчас там много проблем, а мама мне пишет не грусти: «не грусти, тебя Бог милует, что ты сейчас там…». Наверное, милует. Конечно, в отличии от вас, у меня есть преимущество: «я сытая, но не хлебом единым…», да вот слова то Божьего, я давно не слышала. Иногда мне думается: «Ну, что тебе надо? Здоровье еще есть, муж тебя любит, жалеет, сын добрый, симпатичный, хорошо учится, никогда жалоб на него не слышала, живешь, где многие хотели бы жить, да оглянись, многих ли можешь назвать благополучнее тебя? Грех роптать на свою жизнь и судьбу, не гневи Бога и т. д.». И во всей этой благодати, однако вянет и чахнет что-то. Написала письмо родителям, прочитала Михалычу: он раскритиковал, сказал, что я пессимист (хоть я ничего особенного не писала), но сама чувствую, что тон письма грустный. Да и может ли чувствовать себя счастливо человек, живущий в разлуке с теми, кто ему дорог и близок. Михалыч этого не понимает и не чувствует, для него главное, чтобы я была при нем (мне так кажется), иногда я смотрю на него и думаю: счастливый он человек. Всегда спокойный, и средне довольный жизнью. Как-то я сказала, что мне не интересны люди, которые знают, как надо жить, которые не мучаются сомнениями, такого типа «что спокойствие – душевная подлость». А он ответил, а что сомневаться, все и так ясно, на что я кольнула «тот, кто постоянно ясен, тот, по-моему, просто глуп», но он не обиделся, а даже сказал, что если бы я была умнее, то не жила бы с ним. И я не могла возразить.
Я по-прежнему живу, замкнуто и одиноко, никого не хочу приближать к себе, да и некого. В каком-то гороскопе про себя я прочитала, что моей настоящей дружбы трудно добиться, что я очень требовательна к друзьям. И, пожалуй, это так, многие жаловались мне и обижались даже, что в отношениях со мной в какой-то момент, я «закрываю двери» и не пускаю дальше. Я легко схожусь с людьми, но если сказать образно, все они толпятся в моей прихожей, и почти никто не знает моего истинного «я», я никому (почти никому) не доверяю по-настоящему. Между тем, людей, если я и не люблю, то отношусь доброжелательно, и никогда специально не сделаю вреда. Так и живу с дистанцией. Но уж если впускаю, то это серьезно. Тоска моя не проходит, боль притупилась, скорее я затупила ее ежедневными хлопотами и стараюсь не думать, не позволяю себе думать, ощущение как будто катишься на дрезине, а по сторонам что-то мелькает, катишься и ждешь, когда эта дрезина уткнется, и ты остановишься.
С Михалычем мы живем сейчас мирно, все финансовые дыры, которые возникают, я пока затыкаю своей зарплатой, так будет, по-видимому, до февраля. Он стал мягче, уступчивей, старается, чтобы я не дергалась, в общем, образцовый отец семейства. Я иногда, чувствую себя даже не удобно в сравнении с ним. Я конечно, намного грешнее его. Он такой, какой есть, живет, так просто и честно, так как понимает, как ему кажется верно, хорошо отличая плохое от хорошего, и у него своя правда, и иногда мне кажется, что он сто раз прав…, а я со своим извращенным сознанием и грешной душой, постоянно мутю (не знаю, как сказать,