Компас. Матиас Энар
Читать онлайн книгу.
отличающихся от сегодняшних, но опять-таки в обществе Сары, которая в настоящий момент оживленно беседовала с Надимом, – он только что появился, и она, вероятно, описывала ему ход и результаты защиты (не знаю, почему он на ней не присутствовал); он тоже выглядел очень элегантно в красивой белой рубашке с глухим воротом, оттенявшим его смуглое лицо, обрамленное короткой черной бородой; Сара держала его за руки, словно они собирались танцевать. Я извинился перед профессором и подошел к ним; Надим с ходу наградил меня дружеским шлепком по спине, на миг вернувшим мою память к Дамаску, к Алеппо, к лютне Надима в ночной темноте, чьи звуки опьяняли далекие, такие далекие звезды стального неба Сирии, раздираемого не кометами, а ракетами, снарядами, воплями и войной; можно ли было вообразить в Париже 1999 года, под звон бокалов с шампанским, что Сирию разорит, растопчет лютая ненависть, что сук[16] Алеппо сгорит дотла, что обрушится минарет мечети Омейядов, а многие наши друзья погибнут или будут вынуждены отправиться в изгнание; даже сегодня немыслимо представить чудовищный размах этих злодеяний и боль утрат, сидя в уютной, спокойной венской квартире.
Ну вот, диск уже кончился. Какая все-таки сила в этой песне Назери! И какая магическая, даже мистическая простота в архитектонике ударных инструментов, поддерживающей медленное биение пульса вокала, в отдаленном ритме чаемого экстаза; этот гипнотический зикр[17] захватывает ваш слух и еще много часов живет в вас. Сегодня Надим является всемирно известным исполнителем лютневой музыки; их брак наделал много шума в маленькой иностранной диаспоре Дамаска, – он выглядел настолько скоропалительным, настолько непредсказуемым, что многие, в частности работники посольства Франции в Сирии, сочли его подозрительным; он стал одним из бесчисленных сюрпризов, на которые Сара была большой мастерицей, и последний из них – вот эта жуткая статья о Сараваке; вскоре после прихода Надима я начал прощаться, Сара долго благодарила меня за то, что я пришел, спросила, как долго я пробуду в Париже и сможем ли мы еще увидеться; я ответил, что уже завтра уезжаю в Австрию, затем почтительно раскланялся с профессором, вконец размякшим от шампанского, и ушел.
Выйдя из кафе, я побрел по парижским улицам, снова наслаждаясь неторопливой прогулкой, шурша желтой палой листвой, устилавшей набережные Сены, и раздумывая над истинными причинами, заставившими меня потерять столько времени на защите диссертации и завершившей ее выпивке; я до сих пор вспоминаю Париж, тот ясный осенний свет, что озарял братские объятия мостов, вырывая их из туманной дымки, и свои блуждания, чья цель и смысл прояснятся для меня, может быть, только a posteriori[18], притом, конечно, именно в Вене, где г-н Грубер уже возвращается с прогулки вместе со своим мерзким псом: тяжелые шаги на лестнице, собачье тявканье, затем, у меня над головой, беготня и клацанье когтей по паркету. Сам г-н Грубер ничуть не желает соблюдать тишину, хотя
Впоследствии, задним числом