Легенда о сепаратном мире. Канун революции. Сергей Мельгунов
Читать онлайн книгу.
– так в защиту населения землей «героев войны» выступал в «Нов. Вр.» проф. Мочульский, а позже Шульгин.
46
Фондом для этого должны были послужить земли государственные, скупленные Крестьянским Банком, отчуждаемые владения немцев-колонистов и неприятельских подданных. Янушкевич специально написал военному министру письмо (оно приведено в воспоминаниях Поливанова) с просьбой воздействовать на членов Думы (Родзянко или людей центра) в том смысле, чтобы с кафедры Думы было заявлено, что семьи добровольно сдающихся в плен будут лишены земельного пайка и переселены в пустынные земли Сибири. «Вопрос кармана довлеет над всем», – утверждал представитель Ставки, пытавшийся инспирировать вторую «отечественную войну»
47
Другие современники дают иную характеристику взаимоотношений в Ставке: Янушкевич обладал, по выражению Курлова, единственным недостатком – «страхом перед Великим Князем».
48
Большой занозой для Совета являлся и «московский вопрос», в миниатюре представлявший все те затруднения, с которыми сталкивалось правительство при самовластии Ставки, и угрожавший новыми осложнениями в связи с расширением прифронтовой полосы на внутренние губернии. В Москве, пользуясь своим, как выразился государственный контролер, «полувысочайшим положением», «воеводствовал» ген.-ад. кн. Юсупов, назначенный в мае командующим войсками и главноначальником столицы с недостаточно определенными функциями. Это было после знаменитого антинемецкого погрома. Совету министров чуть ли не десять раз приходилось «тратить время на рассмотрение и примирение княжеских претензий со здравым смыслом». В конце концов Юсупов объявил «забастовку» до принятия Советом министров его требований – так охарактеризовал положение дел Щербатов. Министр вн. д. докладывал монарху о создавшейся ситуации, и Царь наметил в качестве выхода восстановление в первопрестольной ген.-губернаторства с назначением на этот пост Юсупова: по мнению Царя, «такое назначение оформило бы его положение и ввело бы его деятельность в рамки нормального закона». (Перед тем Царь писал жене, что в Ставке Юсупов был с докладом и «мы несколько охладили его пыл».) Но Юсупов соглашался вернуться в Москву при условии, что ему будут даны исключительные полномочия: право по своему усмотрению объявлять в Москве военное положение, непосредственное подчинение гарнизона, который должен быть снабжен пулеметами и т.д. «Если Юсупову дать просимые полномочия, – докладывал Щербатов, – то Москва фактически ускользнет из рук министра вн. д. и превратится в независимую деспотию…» По мнению Кривошеина, надо воспользоваться благоприятной обстановкой, чтобы «удалить Юсупова с его австрийскими пулеметами и своеобразной политикой… У него несомненно мания величия и в форме опасной, не будучи еще властелином московским, он договаривается с правительством, как с соседней державой». Самарин обращает внимание на то, что Юсупов «успел приобрести довольно широкую популярность в московских низах». Его считают «непримиримым