2.

      В девятом классе с Ерофеем у меня вышла история. Он уже тогда крепко закладывал, приводя одноклассниц в неописуемый восторг. Двадцать лет назад это считалось модным. Нечто вроде социального бунта. Ерофей умудрялся пить даже на уроках, тянул из соломинки, а пузырь прятал под партой. И пил не что-нибудь, а элитный виски. Папаша его работал в МИДе, поэтому в доме у них было пропасть спиртного.

      Парочку раз предки застукали Ерофея. Алкоголь припрятали. Тогда Ерофей предложил мне стать его хранителем. Т.е., держать алкоголь у себя. А он будет заглядывать «на огонек» и время от времени подкрепляться.

      Оставил мне на хранение топовый перуанский ром «Черная смерть». Литровая бутыль с голографическим изображением гостьи с косой. Весьма актуальная картиночка для моего нынешнего контракта.

      Несколько дней я тогда держался. Потом, после просмотра фильма «Слуги дьявола на чертовой мельнице», не выдержал. Я уверовал, что именно алкоголь дает Ерофею магическую власть над женскими сердцами.

      Короче, в течение недели я приговорил бутыль…

      Ах, какие же у меня были упоительные ночные грезы! Сонм длинноногих краль охотился на меня, по ходу срывая с себя полупрозрачные одежды.

      Ерофей подошел ко мне на перемене:

      – Сегодня я к тебе загляну. Надо перед свиданием с цыпочкой слегка освежиться… Хочешь, и тебе налью пару рюмах?

      Я дико вращал глазами.

      – Что такое? – набычился однокашник.

      – Извини, друган, я все выпил.

      – Скрысятничал, негодяй! – Ерофей с хряском ударил меня по носу. Густая кровь хлынула на крахмальную рубаху.

      И вот теперь он стоит предо мной. 20 лет спустя. Кажется, так у Дюма-отца? Полысевший. Обрюзгший. Бухой. Живая легенда российской изящной словесности.

      – Какими судьбами? – повторил я вопрос Ерофея. – Дело есть… На сто миллионов.

      – Дело? Обожаю дела! Давай, для начала накатим?! Жаль нету перуанского рома «Черная смерть». Помнишь, как ты мою бутылочку приговорил. Засранец ты был еще тот!

      – Помню, Ерофей…

      – Ну, накатим?

      – Извини, по утрам я не пью.

      – Проехали… Что за дело?

      – Знаешь, а ведь именно ты мне можешь помочь!

      – Он! – несказанно оживился Горбунок.

      – Святые угодники! Мать Тереза! А зебра-то говорящая? За это надо всенепременно дернуть.

      Рука из свиты тотчас налила ему стопарь беленькой до мениска.

      – Ты очень выручишь меня, –