За деревьями замечаю небольшой шатер из пленки от дождя. Около входа стоит инвалидная коляска. В среду, 6 июля, три активистки упали в обморок из-за низкого сахара, пришлось вызывать скорую. Врачи сделали инъекции глюкозы, но от госпитализации женщины отказались. «Поставить капельницу – значит автоматически прекратить голодовку», – объясняют они. В голодовке участвуют 11 матерей. Идет вторая неделя протеста.

      Внутри шатра разложены походные пленки, сверху – одеяла и плотные покрывала. Их принесли волонтеры. Еще они принесли святую воду, иконы, цветы. «Воды много: на завтрак, обед и ужин», – улыбаются женщины. В углу спит Михаил, многодетный отец. Ночью он дежурит у шатра, чтобы не было провокаций. В очередь на получение квартиры семью Михаила власти ставить отказываются: условия проживания в ней считают нормальными.

      Раньше в Москве существовали три очереди на жилую площадь. Первая – из тех, кто подал заявку на бесплатную квартиру до 2005 года. Те, кто подавал после, делятся еще на две очереди: нуждающихся в бесплатном жилье и желающих получить субсидию. В 2014 году три списка фактически объединили в один. Из-за этого многих очередников отодвинули на несколько тысяч позиций назад.

      Женщины объясняют мне, что проводят акцию у приемной «Единой России», потому что очереди объединили при мэре Собянине, а тот является одним из лидеров правящей партии.

      Ирина Какулия, мама четверых детей, живет в коммунальной квартире в Дмитровском районе Московской области. Ее семья стоит в очереди на квартиру 26 лет, с 1990 года. Ирина – очередник в третьем поколении.

      – Это отчаянная мера, – признается Ирина. – Дети находятся с моей родной сестрой. Они спрашивают, где я. Я говорю, что мама уехала по делам и вернется с новой квартирой.

      Сотрудники