…Героем нашего романа

      Евгений будет, но о нем

      Мы речь особо поведем,

      А нынче это слишком рано,

      Ведь мы про папеньку его

      Еще не знаем ничего.

      Он был, друзья, по хлебной части,

      И двухэтажный этот дом,

      И двух детей от жирной Насти

      Добыл он собственным трудом.

      Довольно вытерпели муки

      Его мозолистые руки,

      Пока добилися того,

      Чтобы не делать ничего.

      К распеву киевскому падок,

      Принял смиренномудрый вид,

      Ильинский посещал он скит

      И, всей душой любя порядок,

      Евгенья по субботам сек

      Сей аккуратный человек…

      Его почтенная супруга

      И мать героя моего

      Была мягка, была упруга,

      Кругла – и больше ничего!

      Любила негу бани жаркой,

      Дружила с собственной кухаркой

      И знать могла наперечет,

      Не выходя из-под ворот,

      Число безумных поцелуев,

      Что в полуночной тишине

      Возжег Адуева жене

      Поручик пламенный Колгуев.

      И этот важный эпизод

      В душе носила целый год…

      …Но время тает, убегает,

      Уже Евгений мой не раз

      Краснеет, если повстречает,

      О девы трепетные, вас,

      О гимназистки в синем, красном,

      Зеленом, – и призывом властным

      Уж для него теперь звучит

      Улыбка девичьих ланит.

      Как земледел над пышной нивой,

      Склонясь над юною губой,

      Уже цирюльник говорливый

      Косит уверенной рукой.

      Уже румяная Ревекка

      На «молодого человека»

      Загадочный бросает взгляд —

      И получает шоколад.

      Уже… Но, сердцем памятуя

      Свой вожделенный аттестат,

      Онегин Геродоту рад

      Отдать всю негу поцелуя,

      К подстрочнику, а не к устам

      Склоняясь пылко по ночам.

      Мороз… Темно… Улыбка… Шубка

      И под платочком пара глаз.

      В калошах ножки, муфта, юбка…

      Чего еще? – спрошу я вас.

      «Куда идете?»

      «Слава Богу,

      Я и без вас сыщу дорогу».

      «Нет, я боюсь, чтоб не пристал

      К вам тут какой-нибудь нахал».

      «Да кроме вас – пристать кому же?»

      Легко, свежо… Хрустит снежок.

      На нем уже две пары ног

      Видны рядком… Под вихрем стужи

      Блажен, кто был в расцвете лет

      Лобзаньем девичьим согрет!

      Среди сердечных попечений

      Убивши юные года,

      Блаженства этого Евгений —

      Увы! – не ведал никогда.

      И в первом классе он со мною

      Не увлекался чехардою,

      И не пытался во втором

      Идти в Америку пешком.

      И в третьем он не бредил спортом

      И чрез рекреацьонный