Золотой ключ, или Похождения Буратины. Михаил Харитонов
Читать онлайн книгу.
и для убедительности скорчил страшную рожу. Неизвестно, какое это произвело впечатление, но желающих повторить козью выходку не нашлось.
Мелкий шерстяной с серьгой в ноздре – судя по обожжённой руке с косо срезанными пальцами, тот самый Воха, – нырнул в дверь сортира, громыхнул щеколдой. Видимо, он рассчитывал найти другой выход или просто забаррикадироваться. Кот улыбнулся – и точно, через пару секунд оттуда послышалось сдавленное рычание и звуки рвоты. Ядрёный запашок сработал – незапланированно, но очень удачно.
Внезапно осмелевший Боба – он, оказывается, всё это время прятался под стойкой – неожиданно ловко запустил в воздух бутылку с водкой, метя в шерстяного, который нагнулся за валяющейся на полу заточкой. Бутылка оказалась кстати – зверь потерял равновесие и бухнулся на колени. Коту осталось только прожечь у него в маковке аккуратную дырочку.
Этот был, похоже, последним. Базилио осмотрелся, совмещая оптику и рентген, заодно глянул и на петуха – и убедился, что Защекан не дышит.
Кот осторожно обошёл помещение (сидящие за столиками косились на него с ужасом) и добил подранков. Маякнул кроту, чтобы тот занялся латоносцем, подобрал стрелу, обнюхал. Стрела не пахла ни мочой, ни кровью – выпустивший её даже и не думал об отпечатках ауры, по которым стрелявшего можно было бы найти. Такое мог позволить себе только тот, кто действительно никого не боялся.
Баз срезал лазером с петель дверь сортира и выволок оттуда полузадохшегося, облёванного Воху. Его он уложил на пол, вывернул ему руку и уселся с удобством сверху.
В таком состоянии шерстяной выглядел жалко. Однако глазки блестели ненавистью.
– Так, – сказал кот, располагаясь на своей жертве так, чтобы не дышать её запахом. – Теперь и поговорить можно.
– Ты плохо умрёщь, – пообещал Воха. – Клянус Тарзаном, ты очэнь плохо умрёщь.
– Возможно, – согласился кот. – Но вот у тебя-то какие перспективы?
Нахнах высказался в том смысле, что он кого-то в рот эбаль. Кот счёл это неуважительным.
– Вы артистку убили, – напомнил он. – По понятиям за это знаешь что полагается?
Шерстяной выразил мнение, что понятия – харам и Тарзан их эбаль.
Базилио вздохнул. В отличие от Попандопулоса, он не любил причинять боль. Если уж приходилось с этим возиться, он старался делать всё быстро и результативно. С годами он выработал схему, которая его обычно не подводила.
– Мы попытаемся немного оживить наш диалог, – приговаривал он, выламывая клиенту волосатую лапу. – Полагаю, начнем мы с измельчения твоих лучезапястных суставчиков. Знаешь, как аппетитно они захрустят? То-то, аппетитнее, чем кукурузные хлопья. Потом я подогрею тебя лазерочком. Сначала чуточку обжарю мочки ушей, потом пройдусь по жирненькому загривку. Ах, какими завитушками из копчененького мясца ты украсишься, любо-дорого будет посмотреть! Далее наведу я огнь опаляющий на твои чудесные чёрные кудряшки – красавцем сделаешься неописуемым!