На площади началась куча-мала. Экзотическая живность кусалась, плевалась, динозавры блевали, огненный бык треснул и с наскока подпалил соломенную хрень. Каменная животина тупо развалилась на куски. Почтенные дядьки махали руками, кричали, пытались выбраться из толпы. И шум стоял такой, что в ушах звенело.

      Кажется, они идиоты! На всякий случай поднялась на крыльцо и снова взяла девочку на руки.

      Полицейские выглядывали из дверей, но остановить непотребство не пытались. Поникший при взгляде на меня брюнет, увидев, как оплеванный дедок выскочил из толпы в одних портках, заржал и даже поаплодировал. Невольно улыбнулась и я.

      Потом вспомнила, что я, кажется, такая же жертва, как спрятавшийся в чужой карете дед, и охота улыбаться резко пропала. Деда пытались вытолкать, он – влезть. Брюнет так увлекся созерцанием потасовки в карете, что не заметил, как я подошла и дернула его за ухо.

      Одного моего грозного взгляда хватило, чтобы он понял, как я хочу покинуть этот балаган.

      К нам вразвалочку подбрела четырехметровая рогатая туша с двуколкой за тремя хвостами. Восьмиглазая морда развернулась ко мне, я метнулась за брюнета: пусть в него плюет. Господи, ну и твари здесь водятся! И я еще верблюдов страшными считала.

      Потасовка на площади сходила на нет, восемь прямоходящих динозавров позорно пали, облачко скорбно поливало обугленные останки соломенной животины. А владельцы экипажей приходили в себя, отряхивались и смотрели на нас ну очень недобро.

      Брюнет подхватил меня под локоток и потащил к двуколке. От взглядов помятых мужчин у меня мурашки побежали и волосы дыбом встали, так что ногами я перебирала резво.

      Только место в двуколке было одно. Брюнет постучал по ней три раза, и она раздвинулась в стороны. Миг – и он уселся наверху, протянул мне руку.

      Мужчины приближались. Чем-то они напоминали зомби из фильмов ужасов, тот же голодный взгляд. Схватилась за горячую руку брюнета. Он практически швырнул меня на сиденье. Подняв шипастые хвосты и удивительно резво перебирая шестью лапами, химера помчалась мимо поверженных камней и динозавра.

      Я вцепилась в боковую ручку, девочка – в меня. Брюнет уперся коленом в сиденье и, держась за него, смотрел назад.

      Покидая площадь, химера запуталась в собственных лапах, сшибла угол дома и, точно нашкодивший щенок, оскальзываясь и шатаясь, рванула прочь. Нас болтало и подкидывало, двуколка скрипела, люди с визгом разбегались.

      Вслед нам кричали о каких-то баобабах…

      Глава 5

      Химера курлыкала. Натурально. Когда мы, чудом не вывалившись и не перевернувшись, добрались до моста с тринадцатью пролетами, она перешла на вменяемую трусцу и довольно закурлыкала, точно стайка голубей.

      А брюнет стал мрачнее тучи. Надеюсь, ягодицы у него болели так же, как у меня.

      Когти зацокали по покрытию моста. На нас надвигалась темная смотровая башня, и желудок перевернулся: только бы снова призрак из нее