Что значит имя Лудаш Мати для мадьяр, нам не понять и пытаться не стоит. Многие горделивые нации пиарят в веках имена фольклорных мстителей Олексы Довбуша, Кришьяна Барона[6], Пала Кинижи и Робина Хорошего[7] – так у венгров про гусопаса снят фильм, поставлен балет, сложена поэма, сочинена сюита, а имя его носят юмористический журнал и кукольный театр в Дебрецене. Мальчика, трижды отплатившего самодуру, они почитают, как мы Кибальчиша. А если учесть, что в первом же кадре он спит внутри гигантской литеры «А», то это уже уровень первороссиян Кирилла и Мефодия.

      Первомадьяр Мати воплотил ветхозаветный дух мщения, смыслообразующий у южных народов. Идея ответной порки всегда жива в нациях, у которых в ходу телесные наказания, – тут, кстати, не подкачали и мы. Фильм «Неуловимые мстители» стал суперхитом не в последнюю очередь из-за триумфального истязания атамана Лютого под маузерами Цыгана. «Будет и твоей жопе Варфоломеевская ночь», – говорил в таких случаях Марселлас Уоллес.

      В мультипликации за становой национальный эпос взялся король венгерского аниме Аттила Даргаи, что сразу обеспечило высокие кондиции постановки. Перед повторной поркой Мати заворачивал графа в пеленку, как Шурик Федю. Подосланный Гусь припухал на флюгере, как Петух в «Бременских музыкантах». Опочивальня была застлана медвежьей шкурой, а в ногах для голых пяток лежала шкурка кота. На месте каждой из расправ белый мститель оставлял гусиное перышко.

      «Лудаш» по-венгерски – гусь; стало быть, все сходится.

      Россия с ее крепостным душевладением и жидким лесом о таком герое и думать не могла: крайняя тирания всегда радикализирует конфликт. Лучше других это выразил, как ни странно, Демьян Бедный в басне о лесе. «Ох, розги растут!» – радуется барин, глядя на подлесок. «Обождать чуток – классные дреколья выйдут», – думает в ответ кучер.

      Большая, однако, разница.

      Всыпав хозяину горячих, Мати раскланялся перед честным людом.

      Задав