Экономическая политика правительства Екатерины II во второй половине XVIII в. Идеи и практика. Алексей Ковальчук
Читать онлайн книгу.позволяют туда торговать и другим, кто только пожелает»[94]. Такой порядок представлялся Воронцову наиболее справедливым и приемлемым. «Персидский торг», таким образом, никак не соответствовал названным критериям. «Итак, не знаю, для какой пользы четыре человека предпочтены купечеству целыя Российския империи, и для чего дозволено обогащаться четырем человекам с обидою всех купцов, с повреждением коммерции и с уменьшением государственных доходов?»[95] – задается он вполне риторическим вопросом. По мнению Воронцова, во избежание еще большего ущерба, наносимого одним существованием Персидской компании, следовало бы ее немедленно уничтожить и объявить неограниченную свободу торговли на персидском направлении. Однако по не названным им и скорее всего надуманным соображениям такая мера якобы могла и вовсе пресечь весь торг, а также нанести «великую обиду» владельцам компании, употребившим некоторый капитал на починку старых и строительство новых судов. Поэтому предлагался компромиссный вариант: сохранить компанию, оставив за ней право на исключительную торговлю только двумя видами товаров, а остальные позволить вывозить в Персию «всем российским купцам и всем кто пожелает невозбранно».
Не довольствуясь сказанным, Воронцов тщательно проработал немало деталей по организации персидской торговли, во многом опираясь и на известный ему опыт зарубежных компаний. Предлагаемые им меры направлены на помощь исключительно российскому купечеству. В этом отношении он не дал повода заподозрить себя в неискренности, имея в виду одновременное вынашивание планов по вовлечению российского дворянства в восточную торговлю, как и вообще более активное участие «первенствующего» сословия в экономической жизни. Во всяком случае, в записке Р. И. Воронцова нельзя найти следов, указывающих на ее связь с выдвинутой воронцовской партией в самом конце правления Елизаветы Петровны продворянской экономической программой, которую сам Воронцов, по мнению Н. Л. Рубинштейна, якобы продолжал отстаивать и при воцарении Екатерины II[96].
С установлением режима вольной (в понимании Воронцова) русско-персидской торговли связывался и приток в Астрахань жителей из соседних государств, особенно если «…астраханскому мещанству и купечеству дадутся надлежащия вольности и выгоды, которыя бы побудить могли к выходу из чужих краев армян, персиян и других народов для поселения в Астрахань». Вслед за Д. В. Волковым он считал необходимым использовать «нынешния замешательства, произходящия в Персии», которые «немало споспешествовать будут к достижению сего преполезнаго желания»[97]. И тут же вновь счел необходимым вернуться к теме привилегий Персидской компании, назвав их совершенно бесполезными на том основании, «…что одним богатым мещанином[98] не только целое государство, но ниже один город не обогащается. Особливо в таком случаи, когда средства,
94
РГАДА. Ф. 248. Оп. 40. Д. 2985. Л. 1155.
95
РГАДА. Ф. 248. Оп. 40. Д. 2985. Л. 1155.
96
Об этой программе, увязывая ее появление с разработкой Манифеста о вольности дворянской во время работы елизаветинской Уложенной комиссии, писал Н. Л. Рубинштейн. По его мнению, с большой долей вероятности в числе авторов программы мог быть Р. И. Воронцов. Она предусматривала предоставление дворянам преимущественных прав в экономической сфере и, в частности, принудительную продажу купцами своих предприятий дворянам. См.:
97
РГАДА. Ф. 248. Оп. 40. Д. 2985. Л. 1160.
98
Имелся в виду глава Персидской компании Манвель Исаханов, записанный в мещанство Петербурга.