Там даже ночью вся земля

      паяльной дышит лампою,

      и липнет к носу простыня,

      как будто черти лапают.

      А днем – потничка, пупыри,

      не буду даже выше гнуть.

      Сотрёшь все тело, хоть ори,

      и шаг шагнуть – не вышагнуть.

      А счастье – ты поленом лёг,

      берёсту-кожу солнцем бьет.

      Сгорел, потух, как уголёк,

      остался лишь один хребёт.

      Ползёт, бывает, раз иной,

      тарантул ли, фурункул ли,

      тут схоронишься за женой,

      кричишь: – Ату его! Коли!

      И ведь возьмёт и уколёт,

      истопчет до убитости.

      Как птицу видно по полёт,

      так жён – по ядовитости.

      А знаменитый Краснодыр?

      Базарная провинция!

      Дельцам там нужен Мойдодыр,

      отмыть – и всех в милицию.

      Однако я люблю Тамань,

      там радостно и боязно,

      там даже чайки сквозь туман

      кричат, как из-под поезда.

      И есть Азовский водоем,

      так море называется,

      неплохо там, когда вдвоём

      вам с кем-нибудь купается.

      Чем привлекателен Сенной?

      Что сена нет ни грамма там –

      сгорает всё уже весной,

      а почтальон – неграмотный.

      Там в Керчь за харчем ездят все,

      в Темрюк за пивом тянутся,

      а пиво, как моча в росе,

      нисколько мне не глянется.

      И вот в такую тундру я

      опять поехать вынужден,

      я на крючке жены, друзья,

      как ёрш из лунки выужен.

      Перенесу, переживу

      я все лишенья, тяготы,

      вернусь – увижу наяву

      смородинные ягоды.

      Я за супругой хоть на дно,

      меня взять удалося ей.

      Не говорите ей одно –

      Я еду с удовольствием.