– Саша, ты сердишься, что я втянула тебя в эту игру?

      Желанная, как никогда – и более далекая, чем всегда – Милана сидела на краю кровати.

      Попов промолчал.

      Вопрос не требовал ответа, ни один из вариантов не изменил бы ровным счетом ничего.

      – Не сердись.

      – Я и не сержусь.

      – И не сердись.

      Жена пересела ближе.

      Протянув руку, он тронул ее грудь.

      – Не сердись.

      Она подалась к нему.

      – Я не знаю, что со мной делается.

      – Я тоже.

      Попов вздохнул.

      Потянув за запястье, жена зажала его ладонь бедрами.

      – В самом деле.

      Он пошевелился, ее тело вздрогнуло.

      – Давно такого не было.

      – Знаешь, Саша, у нас ведь с тобой в последнее время…

      – Знаю. Только поделать ничего не могу.

      В самом деле, он знал все.

      Продолжение не вызывало сомнений, завершение не обещало ничего.

      Точнее, обещало очередную констатацию развала.

      Тему следовало пресечь.

      – Я тоже не знаю, что делать.

      Внутри жены оказалось обещающе.

      – Не знала, – поправилась она.

      – А теперь знаешь?

      Милана расслабила ноги, на него пахнУло чем-то прежним.

      – Не знаю, знаю ли, но знаю, что…

      Она вытолкнула его руку прочь, отсела подальше.

      – Ты сегодня опять устала, – утвердительно спросил он.

      – Немножко.

      Голос звучал чуть виновато.

      – И низ тянет.

      – Месячные на подходе?

      – Нет, овуляция.

      Милена с преувеличенным вниманием следила за своими фазами. Бесполезность занятия приводила Попова в отчаяние, но он не комментировал, зная, что будет только хуже.

      – Поцелуй мне грудь.

      Опять придвинувшись, она наклонилась к нему.

      – Методом торпедной спирали, как ты умеешь.

      – Спиральной торпеды, – автоматически поправил Попов.

      Этот способ, освоенный во времена ВМФ, был ее любимым.