− Продавец, понимаете ли, упросил, убедил, да заставил купить, можно сказать, – говорит он, словно оправдываясь, − бутерброды, рассказывал, горячие кушать будете. Особенно напирал на марку: «Самсунг!» − как будто она в современной глобальной унификации что товара, что человека что-то да значит, излагал весь набор затёртых рекламных воплей: «Дизайн! Сенсорные кнопки!» − и даже глаза закатывал. Ладно, подумал, возьму, а то ведь не отвяжется…

      − И не говорите… – соболезнует ему Юлия Петровна. – Продавцы сейчас наглые, деньги из рук так и выхватывают! И не хочешь, так купишь какую-нибудь ерунду…

      − Утром решил позавтракать не как всегда, − продолжает он рассказывать (умалчивая, что завтрак «как всегда» состоит из первой сигареты, выкуренной натощак до чашки чая, второй сигареты после неё и третьей по дороге на работу), − а по европейскому образцу, но положил на хлеб всё сразу − и масло, и колбасу, и сыр. Таймер на микроволновке поставил на три минуты, чтобы погорячее получилось.

      Женщины впиваются в него круглыми глазами. Довольный произведённым эффектом, он продолжает импровизировать:

      − Пошёл бриться. И только, представьте себе, щёки пеной обляпал, как слышу – запах по квартире пополз… Я – к микроволновке!.. А там − ужас! (Он затаивает дыхание.) Бутерброд – всмятку… (Он зажмуривается, прижимает к вискам кулаки, говорит голосом глухим, прерывистым.) Масло растаяло, через хлеб просочилось, по поддону разлилось, сыр расплавился, − кажется, даже кипел, − колбаса изжарилась до углей… Чад невыносимый! Глаза защипало, потом зажгло, − слёзы так и полились… Как теперь из печки этот бутерброд выскабливать, не соображу… Короче говоря, утро было весёлое: мало того, что завтрак сгорел, так ещё и побрился второпях… − Видя, как на лицах коллег намечаются знакомые надменные гримасы, – мол, мужики, это дубьё стоеросовое, в домашнем хозяйстве ровно ничего не смыслят, вот и этот не лучше других: не додумался бутерброд на блюдечко положить, а блюдечко на поддон поставить; впрочем, ничего другого они от него и не ждали, – стискивает вздрагивающие сдержанным смехом губы, как можно горестнее вздыхает.

      Нелли Германовна, вроде бы не слушавшая его рассказ, выговаривает негромко, как бы между прочим:

      − Да, вот оно как, одному-то жить… и бутерброд-то приготовить некому…

      И снова зарывается в папки с документами.

      − Как вы правильно сказали – «некому»! − подхватывает её мысль Юлия Петровна. – Недаром говорится: красна изба углами, а хозяйка – пирогами, хозяйка в дому – что оладьи в меду! Вам, Михаил Евгеньевич, нужно жену в дом привести, вот что, а вы вместо неё микроволновку – железяку какую-то − на кухню приволокли!

      Он улыбается беззаботно, отвечает:

      − Женюсь, как только соседка пятиклассница подрастёт.

      Не слушая разом взметнувшиеся игривые шутки, снова уходит в себя.