МилЛЕниум. (Повесть о настоящем.) Книга 1. Татьяна Вячеславовна Иванько
Читать онлайн книгу.
где нашла меня, хотя мне, как санитару здесь, конечно не место, но как внуку заведующего, позволено многое. На Лёле лица не было – одни глава, из которых вот-вот брызнут слёзы… надо позволить ей это, но надо увести от всех.
Мы стояли пыльной чёрной лестнице, она плакала, уткнувшись мне в грудь. Я понимал, что она сейчас не сможет ничего сказать, ей почему-то надо выплакаться. Только когда мы шли с работы через два часа, я спросил её, что случилось.
У меня опять задрожал голос, и придвинулись к горлу слёзы, я рассказала ему всё происшествие:
– Я не знаю, Лёня, это… Мне только кажется, что так нельзя. Нельзя обрастать… бронёй, – убеждённо закончила я.
– А без брони сможешь выдержать?
– Не знаю. Но в броне нельзя. Если ты не видишь слёз, не чувствуешь чужой боли, страха, отчаяния своим сердцем, не впускаешь их, то как помогать? Как тогда можно помогать? Тогда помочь невозможно. Нечем…
– Если всю боль чувствовать, надолго тебя хватит?
– Хватит…. Иначе, зачем тогда? Мы же… Мы помогать призваны…. – она посмотрела на меня: – А ты… У вас не так?
– У нас не было трагедий.
– Что, неужели за всё время не умер никто?
– Слава Богу, пока нет, – я нисколько не лукавил, много, конечно, было тяжёлых случаев, но смертей при мне пока не случалось. – Да и этот ребёнок, может, не умрёт, может всё обойдётся… Мой дед семимесячным родился, ничего, вырос, как видишь. Только не плачь так больше… так страшно, когда ты так молча плачешь, а я ничем не могу помочь.
– Ты очень помог, если бы не ты, я…
Поздняя осень с ранними холодными сумерками, сырой воздух не обещал скорого снега, хотя ноябрь уже подходит к концу и пора бы. Снег вначале зимы – такая радость, интересно, почему? Только ли из-за света, которым он заполняем пространство, укрывая всё в самые тёмные месяцы года? Или это генетическая память, то самое, из-за чего «крестьянин торжествует»?..
До занятий было ещё два часа, моих дома нет, и мы с Лёлей пошли ко мне. Это происходит каждый день, у меня или у неё, но мы каждый день вместе. А бывали и ночи, когда Лёлина бабушка дежурила.
Наши родные, отбушевав после нашего возвращения, смирились с тем, что нас теперь не разлучить и сквозь пальцы смотрели на мои ночные отлучки.
Лёлин братишка родился как раз в день, года нас зачислили на подготовительное. Мы встречали их из роддома, этого самого, Областного, где теперь работает Лёля.
Дядя Валера, взволнованный, растерянный, немного неловкий, как и положено молодому отцу, с букетом, улыбнулся мне, как своему и меня согрела его прекрасная улыбка. Всё же он какой-то необыкновенный, редкий человек.
– Поздравляю, – я пожал протянутую мне руку.
Лёля, обнимает его, целуя в щёку:
– Спасибо, дядя Валера!
– За что это? – Он не сразу и понял, на своей волне. – Ах, вон о чём ты… Не за что. Да и говорила ты не раз, чего уж, дифирамбы петь… Юле, смотрите, не выдайте меня, и так несколько недель, каждый день сокрушалась, кто же мог адрес сболтнуть, как