Фатум. Том третий. Форт Росс. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
Читать онлайн книгу.
значит и для меня,– это право не делать того, чего не хочется… Но всё сие голубые туманы, брат… Философия… А по мне, так сей предмет дает лишь невразумительные ответы на нерешаемые вопросы… Ладно, что там… Все эти “изнанки” решительно не доведут тебя до добра. Что у собаки вычесывать блох?» Но тут же его вновь, как шилом, кольнула мысль: «Ужели быть кровавому бунту в России?» Ему вдруг здесь, за тысячи миль от родного дома, стало пронзительно больно и обидно за Александра Победителя, за Державу. Но еще более жалко себя. «Нелепая жизнь! Грязный клубок перепутанных судеб… А что, как если человек вообще никому не важен, кроме себя? И муки мои с командой – тоже мышиная возня…» – Андрей вздрогнул, испуганно схватился за грудь. Но тотчас успокоенно улыбнулся, облегченно вздохнул. Румянцевский пакет знакомо захрустел толстой бумагой под пальцами. Усмехнувшись своему беспокойству, он убежденно качнул головой: «Нет, не может сего быть. К черту все эти фокусы. Всё это усталость, истерика, бабство! Давить все чужеродное надо в себе и в России. Нет ничего более святого, чем честь и долг русского офицера пред царем и Отечеством. А ежели и поднимется когда вся эта гниль со дна, то следует пустить на нее Тьму Египетскую, или пусть Господь реки вновь превратит в кровь, и воссмердят они, очистив народ наш от скверны. И не верю я пророчествам Аввакума58. Нет, не взял дьявол у Бога Россию на откуп. И народа я своего не стыжусь, напротив —горжусь его величием и умом. Оттого мне за него и обидно, и больно. А вопросы все эти, что ж… – Андрей помедлил с ответом. Но не выбором нужных слов был он занят в молчании, а прислушивался к своему сердцу, точно ждал от него истины.– Непостижима тайна человеческого есте-ства… Так и ответить на эти вопросы невозможно, как невозможно понять разумом человеческим бесконечность и начало Творца… Откуда он появился? Где его порог?.. В высшей степени глупость и заблуждения, как если вдруг взяться дерзать умом в споре о начале Создателя с позиций земных… Сие равно тому, как отрицать само понятие Бога, а значит, и Государя, помазанника Божьего на земле, и сущность идей границ Третьего Рима. А бунт?» – Преображенский опять оборвал внутренний монолог, задумчиво глядя на зеленые ресницы молчаливых елей, пытаясь представить красное, пляшущее время смуты… Слитный нарастающий гул, мелькающие на улицах факелы, заполошный захлеб колоколов, тяжелое колыхание толпы, вооруженной дубьем, топорами, вилами и отобранным у убитых солдат оружием… Представил рыжие языки пожарищ сожженных усадеб и библиотек, где взлетали и трепетали клочья древних манускриптов, что потом реяли, ярко вспыхивая в жадных языках пламени, и оседали на мостовые черными хлопьями…
«Что ж, пусть тогда во благо покоя будут приняты крутые меры. Самые крутые! Как это было уже не раз… И как это не раз уже спасало Россию».– Андрей мучительно сдвинул брови, на ум вновь пришло окающее откровение отче Аристарха: «Бунтари, сыне, это те чада земные, у кого, может, и доброе сердце, но нету с колыбели желания созидать
Аввакум Петрович – знаменитый расколоучитель XVII в.; протопоп гор. Юрьева-Поволжского; славился как проповедник и ревнитель православия; в 1665 г. восстал против новшеств, введенных Никоном; защищал старый чин службы во многих сочинениях и письмах («Бытие о московском падении», «Ответ о причастии» и мн. др.); был ссылаем в Сибирь; просидел в земляной тюрьме в Пустозерске четырнадцать лет; написал грозное увещательное письмо царю Федору Алексеевичу; был предан казни за стоическое упорство через сожжение в 1681 г. Его автобиография («Житие протопопа Аввакума») замечательна как блестящий образец меткого, сильного, сжатого русского языка. (Аввакумовщина —крупная секта последователей Аввакума). (Прим. автора).