– Слышала бы ты, в чем они тебя подозревают, – едва уловимо проговорил Милов.

      – Знаешь, – откликнулась Ева, – мне уже осточертело скрипеть кроватью и сладострастно стонать без всякого на то основания. Это и в самом деле так необходимо?

      – Ты даже представить себе не можешь, до какой степени. Ну, соберись с силами: еще совсем немного… Там идет очень интересный разговор.

      Он сидел на стуле, у самой стены, куда не доставал взгляд объектива, вмонтированного в качающуюся головку вентилятора. На голове Милова были наушники, провод от которых тянулся к маленькой черной коробочке, лежавшей на столе и в свою очередь соединенной тонким проводом с тем же вентилятором.

      – Странное совпадение, да, – пробормотал он снова. – Поистине, вовремя появился здесь мой старый знакомец, весьма авторитетный человек… Что?

      В вечернем полумраке, царившем в комнате, он все же заметил, как Ева приложила палец к губам. Милов сорвал наушники.

      – Дверь… – Одновременно она указала и рукой. – Кто-то подходил…

      – Лежи. Продолжай…

      Он подкрался к двери. Резко распахнул. За нею не оказалось никого. Только спланировал на пол листок бумаги, сложенный пополам. Милов поднял его. Развернул. Там было несколько слов по-английски. Он прочел. Покачал головой, посмотрел на Еву. Снова на бумажку. Прочел еще раз, для верности включив ночник. Усмехнулся:

      – Интересно. Выходит, что… Но это потом.

      – Что это? Надеюсь, не счет?

      – Нет, конечно. Это всего лишь… повод для размышлений. А также подтверждение того, что я успел услышать.

      – Что-нибудь интересное?

      – Самое интересное тут то, что нам надо немедленно уносить отсюда ноги. Мы им очень не понравились. И в первую очередь я. И эту свою неприязнь они намерены выразить в действиях…

      Он умолк и, поднявшись со стула, принялся бесшумно отсоединять свою аппаратуру.

      – Теперь наша задача – мгновенно собраться.

      – Дан!..

      – Ну, что поделать, счастье мое, что ты связалась с таким человеком… Оставаться тут нельзя: нас просто убьют. А кроме того… мне померещилась одна мыслишка, и мы незамедлительно попробуем ее подтвердить или, напротив, опровергнуть… Ты одеваешься?

      – Зажги, пожалуйста, свет.

      – Ни в коем случае! Мы уснули, изможденные любовью, и до утра нас никто не в состоянии будет разбудить. Вот, я нащупал… тут что-то твое. Собирайся, собирайся. В темпе. Впереди не так много темного времени, а до рассвета мы должны успеть…

      – Я очень хотела бы успеть выспаться.

      – Имею в виду такую перспективу. Но, к сожалению, выполнение этого полезного дела придется отложить на неопределенное время. Ты готова?

      – Сейчас…

      – Тебе давно не приходилось вылезать из окон?

      – Разве что в детстве.

      – Значит, недавно. Тем лучше.

      – Льстец!

      – Ничего