Черное колесо. Часть 2. Воспитание чувств, или Сон разума. Генрих Эрлих
Читать онлайн книгу.
часам, некоторых окружали восхищённые молчаливые поклонники, у других столиков вспыхивали ожесточённые споры. Евгений помахал рукой знакомым у разных столиков, протиснулся в самый угол открытой площадки, представил Олега: «Мой кузен из провинции, показываю достопримечательности Москвы», – сгонял пару партий и, воскликнув: «Какие попки!» – устремился за двумя девушками, продефилировавшими вдоль павильона. Олег тоже сыграл несколько партий, но, непривычный к блицу, проиграл, каждый раз «на флажке» в лучшей позиции, и, раздосадованный, отправился домой, точнее говоря, искать дорогу к дому.
Ирина Игоревна без лишних вопросов проводила его в комнату Евгения, где уже стояла застеленная раскладушка. Олег, порывшись на полках, нашёл уже упоминавшегося «Швейка» и погрузился в чтение.
Володя проснулся поздно – солнце било в самый верх прорези штор, блаженно потянулся на мягкой кровати, пружинисто вскочил, несколько раз крутанул руками и присел, разгоняя застоявшуюся кровь, оделся, потрусил в ванную и, освежённый, появился на кухне. Бабушка Фира, тетя Нелли и Лера только его и ждали, в этом приятном обществе Володя провел целый час за завтраком.
– Сегодня Лера поведёт тебя в Пушкинский музей, – безапелляционно провозгласила бабушка.
– Я поведу тебя в музей, сказал мне сестра, – процитировал с улыбкой Володя. – И рад бы, особенно в Пушкинский, но не могу. Сегодня, дорогая бабушка, у меня дела. Дела, связанные с моей учёбой, с учёбой на юридическом факультете.
– Да-да, – сказала бабушка понимающе, – юридический – это серьёзно. Это достойная профессия для хорошего мальчика.
Она хотела сказать «еврейского», но почему-то запнулась.
– Надеюсь, что ты не задержишься и вечером будешь дома. Лера обещала испечь пирог! – чувствовалось, что бабушка Фира не оставила своих матримониальных планов.
– Пироги – моя слабость, – искренне сказал Володя и отправился в прогулку по Москве.
Собственно говоря, до вечера ему нечего было делать. Первая из намеченных встреч могла состояться не раньше восьми вечера в ресторане «Урал» на Маросейке. Некий авторитетный человек в Самаре (если мы ещё не успели рассказать о нём, то расскажем чуть позже) дал Ульяшину эту наводку, объяснив, что если кто и сможет рассказать ему правду о процессе брата, так это Владислав Михайлович, он же Крез, который регулярно ужинает в вышеупомянутом ресторане «Урал», всегда за четвёртым столиком, в углу у окна.
Ульяшин погулял по Москве, посетил Красную площадь, прошелся по Горького, даже заглянул в Третьяковскую галерею, естественно, не в Пушкинский музей – этот, как он понял, его не минует. Ближе к вечеру, изучая подробную карту Москвы, он обнаружил отсутствие улицы Маросейки. Но он недолго расстраивался. Поймав такси, он буркнул водителю: «На Маросейку, к „Уралу“», – и тот, не дрогнув, повёз его какими-то переулками и через пятнадцать минут подкатил к уютному ресторану в глубине дворика на улице Чернышевского.
Все провинциальные