Жизнь наградила меня. Людмила Штерн
Читать онлайн книгу.бумажные птицы, Надька Коптева выплясывала на подоконнике яблочко, из шкафа слышался стук швабры и глухой вой. Мы брали реванш за унижение на математике. И Фрида пускалась на хитрости. Для начала она взывала к состраданию:
– Дети, вы слышите, я совсем потеряла голос и не могу вас перекричать. У меня болит горло. Может быть, это простуда, а может, что и похуже… Очень уж долго не проходит. Пожалуйста, прошу вас – silence!
Класс не унимался, и она, вздохнув, меняла тактику. На этот раз это было простодушное сочетание лести и хвастовства.
– Как вы все молоды и очаровательны… смотрю и радуюсь всей душой. Сколько в вас неукротимой энергии и сил. И вы, конечно, представить себе не можете, что и я когда-то была такой же…
И тут Фрида принималась вдохновенно фантазировать:
– Однажды к нам в гимназию приехал сам царь. И не один, а с дочерьми, великими княжнами, попечителем и другими высокопоставленными лицами. Нас собрали в Голубом зале, и когда его императорское величество вошел, грянула музыка, и все гимназистки в белых платьях склонились в глубоком реверансе… как белые лебеди! – Фрида поднимала искореженный полиартритом палец. – Видите, дети, как хорошо мы были воспитаны!
– Царь-то какой? – раздавалось с задней парты. – Петр Первый, что ли?
– Вовсе нет. Это был Николай Второй.
От воспоминаний у нее розовели щеки:
– И вот его императорское величество пошел по рядам, остановился около меня и ласково сказал: «Еllе est charmante! Comment-allez vous, mademoiselle?» («Она очаровательна. Как вы поживаете, мадемуазель?»)
Класс не унимался. Кто-то хрюкал, гавкал и ухал, как филин. Фридины выдумки о встречах с семьей Романовых не производили на нас никакого впечатления.
– Девочки! – Фрида делала последнюю попытку. – Наверное, вам скучно на уроках. Наверное, вы еще не почувствовали всей прелести французского языка. Грамматика и вправду сложна, но послушайте, какие божественные стихи написаны по-французски. – И бедняга надтреснутым голосом декламировала этому стаду Сюлли-Прюдома, Бодлера и Верлена.
В ответ раздавалось блеянье и мычание. И тогда Фрида опускалась на стул и, прикрыв глаза рукой, начинала тихо и горестно всхлипывать. Из-под сухонькой ладошки падали и растекались на классном журнале крупные слезы, и она судорожно рылась в сумочке в поисках носового платка. Из чего были сделаны наши сердца?
Однажды зимой, за полгода до окончания школы, когда класс был настроен миролюбиво, Фрида застенчиво сказала:
– Мы иногда огорчаем друг друга, но я сердиться не умею… я ко всем вам очень привязана, у меня, кроме вас, никого нет… И я уверена, что на выпускном вечере нам будет очень грустно расставаться… Правда же?
До выпускного вечера Фрида Наумовна не дожила. Умерла в начале апреля от рака горла в коридоре Боткинской больницы, поскольку в палатах места для нее не нашлось. Известие о ее смерти большинство класса восприняло равнодушно. Лишь четверо, и я в их числе, в тот день горько плакали. От боли утраты? Вряд ли. Скорее,