Рождение музыканта. Алексей Новиков
Читать онлайн книгу.
для выхода положены. Терпит Михайла Иванович и сопит в своих шубках, что ручной медвежонок. Терпит и незаметно растет.
– Мухи не обидит, – умиляются, забежав в людскую, няньки. – При нем никакую насекомую порешить нельзя, плачет!
А случалось и так: накажет бабушка виновную из собственных рук – перед барыней холопка когда не виновата? – а Михайла Иванович в слезы и на руки к Карповне. Фекла Александровна и Карповну пристрожила:
– Это ты дите учишь? Смотри, старая! Не порти барчука!
А внуку – новые баловства: чай со сливками во всякое время, сахарные крендели, домашние пастилы, изюм, орехи, ягодные квасы, чего ни пожелаешь – все безотказно!
– Эй, девки, рядитесь!
Завяжут сенным девушкам широкие рукава над головами, стреножат их: «Пляшите!» Вот они слепые и топчутся; начнут плясать – хлоп об пол!
– Ой, любехонько! – сама Фекла Александровна от смеха слезу утрет.
А Михайла Иванович посмотрит, посмотрит:
– Бабушка, не хочу!
Кто его знает, каких еще затей ему надо?..
На пятом году новоспасский наследник взял в руки мел и давай расписывать по полу картины: вот деревья, а вот церковь. Правда, этакой церкви можно на дереве, вроде скворешни, уместиться. А все-таки, если вглядеться. – церковь. Когда нехватает места на полу, живописец и под диваны спутешествует, там свои сады и церковные маковки докончит Но беда, если кто-нибудь помешает Михайле Ивановичу в занятиях или наступит на его картины. На что тихий да приветливый, а тут весь затрясется и в сторону виновного оттащит: зашел-де куда не следует!..
И сидит за картинками день-денской, не шелохнется. Голову набок склонит, будто слушает. Может, и впрямь какие голоса слышит?
Давно примечает Фекла Александровна за внуком: умственный растет, всего в жизни добьется!
Глава пятая
– Авдотья, играй песни!
И только бабушка прикажет, внук тащит к ее креслу свою скамеечку: он на песни первый охотник.
Поклонилась Авдотья Ивановна барыне в пояс:
– Что петь прикажете, матушка?
Знает Авдотья Ивановна и песни и сказки, знает про Егория храброго и про Ивана-царевича, а еще про птицу Сирин… Да разве перечтешь все сказки, все песни или наигрыши?
Ступит шаг вперед Авдотья Ивановна, молодая, пригожая, и лицом и осанкой – всем взяла. Не красавица, а каждый заглядится. Голос у Авдотьи Ивановны мягкий, поет – каждое слово светится:
Как на матушке на святой Руси,
На святой Руси, на пресветлыя,
Посередь поля, середи лесов
Выпадала Книга Голубиная…
Поет Авдотья Ивановна, а слово песню ведет. Слово – песне поводырь, к слову голос строится:
Выпадала Книга Голубиная,
И немалая, невеликая,
Долины́ Книга сороку сажен,
Поперечины двадцати сажен…
Показала Авдотья Ивановна, какая та книга необъятная, у барчука глаза тоже раскрылись во всю ширь: вот бы ему такую книгу! А думать о том недосуг. Уже собрались