Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор. Евгений Захаров
Читать онлайн книгу.
Съешь ему ножки – гам!
– Всегда на страже! – это вошел Ринго. – Штрафы со всех вместе, или с каждого по отдельности?
– Ринсмен, это не по-конституционному, – выступил вперед Боуи.
– Я и суд присяжных, я и адвокат, – прервал гнусные инсинуации Старр. – Штраф!
– Нас же больше, – скучающим голосом сказал Джон, и все, очень неожиданно для Ринго, и в особенности для барана, набросились на них и скрутили. Не сразу, но шум битвы долетел даже до мило храпящей прабабушки Боуи, глухонемой с тринадцати лет. Она пробудилась, расправила помятые со сна уши и, видно, кое-что все-таки услыхала, потому что открыла рот и сказала первую за сто лет фразу:
– «Шинок» – приют для всех убогих, подруг он дней моих сурових, – после чего хлопнулась на подушку и вновь погрузилась в сладкий сон.
Ринго и баран были закачены под стойку, и баран был неприятно поражен и даже напуган, когда увидел, что Фил тут же впился зубами в огромный сочный мыш-кебаб (еще одно шиночье фирменное блюдо).
А Ринго даже сквозь старый нашейный платок, запиханный ему в говорилку, продолжал бубнить размеры и показатели штрафов. Только спустя три дня, когда Ринго торжественно, при большом скоплении народа, пообещал не требовать штрафов с проштрафившихся, а баран поклялся больше не устремлять на Фила коробящих честь и достоинство последнего взглядов, их отпустили и вдоволь накачали детским шампанским. И теперь, если баран еще и пытался укоризненно взглянуть на Коллинза во время поедания последним сосиски или бифштекса, сам Коллинз устремлял на барана свой новый фирменный взгляд «Барашек в бумажке», так что баран немедленно линял и становился фиолетовым. В крапинку. И – что особенно важно – его не надо было для этого даже стукать! Во как!
/ – стих №3 – / Зловещий доктор, или Плавали – знаем! /
Однажды доктор Фу Манчу
Купался ночью в Темзе,
И пятку желтую свою
Он тер усердно пемзой.
Как вдруг узрел
По берегу гуляющего Мэя,
И док решил перепугать
Носатого репея.
Китайский доктор вдруг потер
Брусочком пемзы палец —
И Мэй от звука страшного
Полиловел, как заис.*
Он побежал в свой Кенсингтон
И стал там всех стращать,
Пока его не начали
Кровянкой угощать.
Наш Брай вцепился в колбасу
И обо всем забыл,
Как только в славный бутерброд
Клыки свои вонзил.**
А Фу Манчу доскреб пяту
И в свой Китай уплыл,
Ругая непугающихся кенсов
Что есть сил…
* (Заис – кенсингтонский подвид зайцуса стингозоопаркуса вульгариса. Отличается лиловым окрасом (это в честь него сложена известная баллада «Про заика», начинающаяся строками «О, Заис! Ты такой сиреневый, Как лед, И уши черные, Как черное стекло…"), тягой к спиртному и, как следствие, пониженной плодовитостью. – прим. авт.)
** (Его тоже можно