«Все, что вы ни встретите на Невском проспекте, все исполнено приличия (1): мужчины в длинных сюртуках с заложенными в карманах руками, дамы в розовых, белых и бледно-голубых атласных рединготах и щегольских шляпках.

      Вы здесь встретите бакенбарды (2),

      единственные (1.1),

      пропущенные с необыкновенным и изумительным искуством под галстук (1.2), бакенбарды бархатные (1.3),

      атласные (1.4),

      черные как соболь или уголь (1.5),

      но, увы! принадлежащие только одной иностранной коллегии.

      Служащим в других департаментах Провидение отказало в черных бакенбардах (1.6);

      они должны, к величайшей неприятности своей носить рыжие (1.7).

      Здесь вы встретите усы (3)

      чудные (2.1), никаким пером, никакой кистью неизобразимые;

      усы (2.2),

      которым посвящена лучшая половина жизни, предмет долгих бдений во время дня и ночи;

      усы (2.3),

      на которые излились восхитительнейшие духи и которых умастили все драгоценнейшие и редчайшие сорты помад;

      усы (2.4),

      которые заворачиваются на ночь тонкою веленевую бумагою;

      усы (2.5),

      к которым дышит самая трогательная привязанность их поссесоров, и которым завидуют проходящие.

      /Здесь вы встретите…/(4)

      Тысячи сортов шляпок, платьев, платков, – пестрых, легких, в которых иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучей над черными жуками мужеского пола.

      Здесь вы встретите такие талии (5),

      какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие, талии никак не толще бутылочной шейки, встретясь с которыми, вы почтительно отойдете к сторонке, чтобы как-нибудь неосторожно не толкнуть невежливым локтем; сердцем вашим овладеет робость и страх, чтобы как-нибудь, от неосторожного даже дыхания вашего, не переломилось прелестнейшее произведение природы и искусства.

      А какие встретите вы дамские рукава (6)

      на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг поднялась бы в воздух, если бы не поддерживал ее мужчина; потому что даму так же легко и приятно поднять в воздух, как подносимый ко рту бокал, наполненный шампанским. Нигде при взаимной встрече не раскланиваются так благородно и непринужденно, как на Невском проспекте.

      Здесь вы встретите улыбку (7)

      единственную, улыбку – верх искусства, иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что вы увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше адмиралтейского шпица и поднимете ее вверх»[94].

      «В один миг он переселялся весь на улицу и сделался подобно всем зевакою во всех отношениях.

      Он