Отношения, которые я придумала. Часть I. Безумная Муза
Читать онлайн книгу.
что даже крошечная капля душевной боли теперь способна меня убить – я уже просто не сумею справиться с ней. Мне казалось, что, не смотря на это, я всё же способна любить. И только после тренинга вдруг поняла: то, что я испытываю – такая привычная для меня любовь ко всему живому и не живому, а на самом-то деле – ни к кому и ни к чему…
На своём «пути оживания» я получила несколько бесценных Даров. И первый из них был ответ на мой вопрос про любовь, данный мне тогда тренером.
«Про любовь ко всему и ни к кому конкретно. Любовь ко всему, на мой взгляд, именно этим и опасна: она создаёт тончайшую и привлекательнейшую иллюзию – наличия любви. Это, скорее, принятие и радостное изумление от мира и его проявлений. А вот любовь – это рай и ад в одном флаконе. Опыта проживания „живой и настоящей“ любви у людей почти не осталось: их слишком пугает ад и слишком прельщает рай. А вот повторять путь Данте мало кто готов».
Я была готова. Но главное, что мне требовалось тогда – научиться снова не бояться боли, убедиться, что я способна её пережить – и не умереть. Тогда, после тренинга, я выбрала самого холодного и отстранённого мужчину из всех, кого могла найти, и, шокируя своим поведением окружающих, наплевав на гордость и прочие светские глупости, будила об него свою чуть живую душу, раз за разом преодолевая страх, разбиваясь в кровь о его циничное равнодушие, проживая невыносимую боль – и к своему удивлению, по-прежнему оставаясь живой. Впрочем, это совсем другая история.
Главное же, что сделал тот мужчина – вручил мне ещё один бесценный Дар. Он сумел объяснить, донести до меня так, чтобы я поняла, идею о ценности чувств. О том, что каждое чувство важно и ценно, что если оно почему-то возникло, значит, оно имеет право быть. Что его надо принимать в себе и проживать. Что смех, сарказм, шуточки очень часто являются способом обесценить чувство, сделать его «не важным» и «не значимым». И я старательно училась – принимать в себе и проживать. И радовалась малейшему движению оживающей души, даже если это была способность чувствовать боль, и пока ничего кроме боли.
Для меня это было похоже на ледоход, вскрытие толстого слоя льда страха на реке души. Каждое слово, каждое действие давалось с огромным трудом – на преодолении страха. Судорожные, порывистые, неуклюжие движения. Зажмуриться – и прыгнуть. И ещё разок. И ещё. Мне нужна была именно невзаимная любовь, в которой никто бы не торопил меня, не мешал оживать со своею собственной скоростью. Я очень благодарна мужчине, который вёл меня этим путём боли: «Любое (!) возникающее чувство ценно и имеет право быть! Ныряй в него до дна, проживай! Грустно? – проживай! Радостно? – проживай! Злишься? – проживай!» Научил продолжать дышать, не затаивать дыхание, не исчезать, не сбегать – проживать, что бы ни происходило. Каждый раз, когда я снова пыталась затаиться, напоминал: «Живи!» И параллельно я проживала повторно весь свой «персональный ад», который когда-то «убил» меня, каждый раз удивленно обнаруживая