Любовь к литературе. Художественная проза о поэзии. Илона Якимова
Читать онлайн книгу.
простоте стиля, а не подчеркивали его убожество.
оставляя пространству лишь…
Очнулась в некотором логическом замешательстве, не уловив согласований: кто кому что оставляет? Потом с запозданием осознала: жизнь, из первой строфы, та, которая как строка, оставляет пространству (внимание: автор не хуже читателя наблюдает в теле стиха яму, которую надо заполнить… но чем? И в легкой панике он закрывает глаза и, набрав в легкие побольше воздуху, решительно скатывается с обрыва в овраг):
…лишь скоропись недопись борзопись рукопись подпись…
Ничего себе – «лишь»! Опять стайка разведенных Жумагуловым недописей ничего, кроме шума в ушах, не производит и смысловой нагрузки не несет. Когда же к этому перечислению союзный предлог «и» присоединяет «последнюю фотографию», эта последняя смотрится среди товарищей по несчастью удивительно белой вороной – она по тексту появилась ниоткуда, ничем не обоснована, ничем не подтверждена.
…страшно…
О да, мне тоже. Аж жуть, особенно если подумаю, что еще полторы строфы к преодолению впереди.
…лежим в можжевельнике… это весенний блюз
аперитив из печали и нас…
Необоснованный возврат к можжевельнику оставляет назойливое ощущение пустоты строки, следующие за ним блюз и аперитив только подтверждают гипотезу, тем паче, что далее автор позволяет себе употребить невероятно глубокомысленную словесную конструкцию:
он еще не созрел но уже как мерещится Отпит
непонятно каким и зачем…
Сознаюсь: каким и зачем отпит это самый несозревший аперитив (хотя к чему бы ему зреть? – зреет обычно вино, но задолго до состояния аперитива) – мне понятно ничуть не более, чем Ерболу Жумагулову. Тем паче, слишком явственно зияет в этой фразе отсутствие существительного.
…я люблю тебя… странно? … да, странно, но я люблю…
Откровенно говоря, единственное, что мне безусловно нравится и в строфе, и в тексте в целом – эта вот вечная банальность любовного лепета. Она правдива, хотя неизобретательна, и слегка, как любви и подобает, туповата, а потому не вызывает нареканий.
В третьей строфе, наконец, становится ясно, что именно парочка лирических героев позабыла в кусте семейства кипарисовых:
…мы лежим… и до боли приятны секунды не-ожиданий каких-то не-встреч
и тем паче приятней, что все завершилось… осталось немного…
Какие ожидания-встречи, что завершилось, чего осталось немного, и почему все это приятно двоим ментальным садомазохистам – автор не желает пояснять ни в малой степени, то ли полагая, что все и так понятно, то ли будучи уверен, что все равно не поймут; а чтоб читатель не расслаблялся, он подкидывает удачную аллюзию на оскоминную фразу о неприличии купания дважды в запрещенном месте:
…и дважды
нет не выйти живым из теченья…