Стивен вызвал к себе дворецкого Фарнсворта, надеясь получить от него хоть какие-то ответы.

      Стивен попытался сесть в постели, хотя даже небольшое усилие вызывало головокружение. Фарнсворт наконец появился. Над розовой лысиной у дворецкого поднимался венчик седеющих волос, румяные щеки были гладко выбриты.

      – Расскажите мне, что произошло в ночь моего возвращения, – попросил Стивен.

      – Милорд, боюсь, что здесь почти нечего рассказывать. Это произошло два дня назад.

      – Кто меня привез?

      – Наемный экипаж. Возница не знал, кто вы.

      – Но он сказал, кто поручил ему отвезти меня?

      – Вы сами, милорд. Возница был очень сердит, ведь происходило все в середине ночи.

      – Какие вещи у меня были с собой?

      – Никаких. Одеты вы были странно. В ужасные лохмотья, милорд. Они пахли тухлой рыбой, так что я приказал все сжечь.

      Его что, перевозили на корабле? Возможно, не сожги дворецкий вещи, он мог бы узнать больше.

      – Вы не заглянули в карманы?

      – Нет, милорд. Я не подумал.

      – Спасибо, Фарнсворт. Это все.

      Дворецкий не двинулся к двери.

      – Милорд, касательно леди Уитмор?

      – Что такое?

      – Знаете, сэр, мы сомневаемся, слуги и я…

      Стивен под одеялом сжал кулаки. Ну давай же.

      – Да?

      – Говоря откровенно, милорд, ваша супруга осуществила некоторые… изменения.

      – Изменения какого рода?

      Фарнсворт в смятении ломал руки.

      – Я верно служил вашему роду более тридцати лет, милорд. Я никогда не осмелился бы сказать о Честерфилдах что-нибудь дурное. Но я боюсь, что ваша супруга, возможно, зашла слишком далеко.

      Стивен подумал, что Эмили, наверное, передвинула вазу в передней на шесть дюймов влево.

      Поведение Фарнсворта казалось графу нелепым. Он не может вспомнить последние три месяца своей жизни, а дворецкий беспокоится о том, что его жена зашла слишком далеко?

      – Что. Она. Сделала? – выдавил он.

      – Она уволила повара, собирается готовить сама.

      Дьявол! Эта женщина и правда собирается отравить его.

      Глава 2

      Позже в тот же день резкая головная боль сменилась у Стивена тупой пульсацией и как бы ушла внутрь. Сон не шел. Стивен откинул покрывало и встал. Прошлепав босыми ногами по обюссонскому ковру, он врезался коленом в тумбочку красного дерева, стоявшую в ногах кровати, громко выругался и ощупью направился к камину.

      Над туалетным столиком висело большое зеркало. Стивен зажег свечу и всмотрелся