Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание, 1962 г.. Ираида Владимировна Дудко
Читать онлайн книгу.
до полёта решили некоторую информацию кодировать – не сообщать же на всю вселенную в космосе – «обделался», что у него болит голова или началась рвота. В этом случае на землю необходимо передать кодовое слово – «ромашка» – оно означало "болит голова", «гроза» – у космонавта рвота. Сообщать на Землю метеообстановку над Мексиканским заливом не входило в мои задачи, я передавал эту информацию как текст для исследования прохождения длинных волн, но совершенно упустил из виду, что обеспокоил руководителей полёта своим здоровьем. С других точек орбиты волны не проходили. Земля не могла их принять, а тут очень отчётливо: – "Над Мексиканским заливом ГРОЗА". В ЦУПе переполох – у Поповича плохое состояние, его – тошнит! Стали меня допрашивать о самочувствии и предполагаемых причинах расстройства. Они меня о «ГРОЗЕ» расспрашивают, а я им подробно – о молниях, совершенно выпустив из памяти кодировку неприятных ситуаций. Только, когда вступил в связь с Хабаровским, и Михаил Петрович Кадушкин, штурман из ЦПК, монотонным голосом спросил:
– "БЕРКУТ!" Я – «ВЕСНА-2»! Так какую ты видел грозу? – до меня дошел весь трагизм ситуации – ведь прервать полёт могут! Я заорал: – "Метеорологическую! Самочувствие нормальное! Всё отлично!".
Но на Земле уже приняли решение сажать П. Поповича. У руководства была причина для такого решения – понижение температуры в корабле могло привести к отказу бортовых батарей.
Ещё до полёта, горячие споры разгорелись по вопросу длительности полёта Поповича. Вылетев на сутки позже Николаева, он мог и посадку совершить на сутки позже. То есть оба находились бы в космосе по четверо суток. Сначала все пришли к согласию сажать космонавтов по программе: Николаева после четырёх суток, на 65-ом витке, а Поповича после трёх суток, на 49-ом витке. В вопросе – летать ли Поповичу лишние сутки – ни Смирнов, ни Королёв не решились взять на себя ответственность, и доложили Хрущёву. Хрущёв ответил, что, если по технике и самочувствию Поповича нет замечаний, то – "……почему мы должны его обижать? Запросите и, если он желает и может летать дальше, разрешите ему полёт на четвёртые сутки".
Таким образом, ответственность временно переложили на Хрущёва. Аналогично поступил и маршал Руденко. Он доложил маршалу Гречко, который тоже не возражал против четырёх суток.
Однако, Попович сам себя лишил четвёртых суток. На третьи сутки полёта он сообщил, что температура и влажность снизилась до предела нормы. Температура в корабле составила всего 10 градусов. После этого сообщения медики заволновались и попросили немедленной посадки.
Как быть? Только что согласовали с Хрущёвым и Гречко четвёртые сутки, и вдруг можем не долетать и трёх. Может быть, полёт и был бы продлён, но неожиданно от Поповича поступило сообщение: – "Наблюдаю грозу". «Гроза» была условным кодом, означавшим, что тошнота дошла до рвоты. Никому и в голову не пришло, что речь идёт о настоящей грозе. Волнение на КП началось такое, что разговоры о четвёртых сутках прекратились, несмотря на то, что на повторный запрос о «грозе» Попович ответил: – "Наблюдал метеорологическую грозу и молнию".
Космические корабли «Восток-3» и «Восток-4» совершили групповой