Невидимый город. Елена Первушина
Читать онлайн книгу.
дня хватит.
Десси повытряхнула из волос и одежды сено, поспешно спустилась вниз и, кивнув матери, углубилась в заросли сорняков на морковной грядке. Отчим таскал воду из дождевых бочек и, проходя мимо падчерицы, не упускал случая поворчать:
– Ворон-то на дворе – к несчастью, мне дед еще говорил… Приютили ее, гулену, будто путную, так она всю нечисть шеламскую за собой притащила… Скоро, небось, водяницы в бочках поселятся, в баньке кикимора париться будет… Ну что смотришь, рожачка бесстыжая, не терпится ночью во дворе с нежитью всякой голышом поскакать?..
«Чрево шеламское, да он тоже свихнулся! – подумала Десси, трудясь над грядкой с вдохновением дождевого червя. – Уже всех добрых хозяев помянул да половину из них в гости зазвал. Любому из наших и вдесятеро меньшее не простилось бы. А здешних Шелам, видать, и за людей не считает – оттого они и могут что угодно говорить».
Поймала предостерегающий взгляд матери и кивнула.
«Смолчу, смолчу. Меня здесь вовсе нет – видимость одна. Твой муж, твой дом, делай что хочешь. Одного не могу в толк взять – зачем тебе понадобился этот хмырь? Каково тебе с таким жить – это после отца-то?!»
Отец с матерью раньше крепко друг друга любили. Десси когда-то это казалось очень важным, и она отца допрашивала с пристрастием. Тот плевался от «бабьих разговоров», но рассказывал, что и как – куда денешься?
Они, отец с матерью, Дон и Ода, вместе росли, делили игрушки, дрались, мирились, потом подглядывали друг за дружкой: летом – у реки, зимой – на гаданьях. А потом увидели друг друга наново, и все у них пошло, как испокон веку заведено: гляделки, оклики, руки.
Одно лишь висело над ними темной тучей: Ода была единственная дочка и наследница семейного добра, а у Дона в доме подрастали еще двое братьев и сестра.
И когда Дон и Ода впервые поцеловались в выстуженных сенях, девушка зашептала горько:
– Не отдадут ведь меня, голубчик!
А он ответил спокойно:
– В примаки пойду.
И Одины щеки заполыхали от смущения и счастья, потому что большего доказательства любви измыслить невозможно.
Дон уломал родителей. Те посватались. Сговорились сыграть свадьбу в следующую зиму. А осенью на ярмарку в Купель, ближний городок, пришли шеламцы.
Их было двое один – кряжистый румяный здоровяк, другой – летами постарше и плечами поуже. Их узнавали сразу: по заткнутым за ленты шляп медвежьим когтям, по дорогому оружию, добротным солдатским сапогам и чуть снисходительным улыбкам. Лавочники скидывали для них цены – то ли из уважения к защитникам Королевства, погубителям чужан и лесных чудищ, то ли из боязни нарваться на колдуна. Но шеламцы пришли не торговаться.
Здоровяк расчистил круг, бросил на середину кошелек и заявил, что эти деньги достанутся тому, кто победит его, Лина Тростинку, в единоборстве. Но хотя кошелек, падая, аппетитно звякнул и причмокнул, супротивников сразу не нашлось. Тогда здоровяк добавил несколько своих соображений насчет деревенских слизняков. Слизняки мгновенно