Клязьма и Укатанагон. Юрий Лавут-Хуторянский
Читать онлайн книгу.
девками и даже семьей и детьми. Хоть октябрята снова стали «хорошие ребята», Сын полка и Победа со слезами на глазах только смягчали позор перехода в барыги. Не помогали ни дружба, ни мужские понятия, ни патриотические образы, засеянные в детскую еще голову советской воспитательной машиной. Бесконечности требовалась бесконечность; вычистить прошлое, высветить будущее и заполнить пустыню настоящего смогла только Церковь. Мужчины, ставшие основой страны, двинулись туда с покаянием и пожертвованием – и население, до этого подражавшее манере хищника, потянулось вслед за ними к силе общенародной веры, патриотизма и морали. Жизнь вошла в торговые, гораздо более спокойные, берега и потекла наконец всем понятным порядком.
Павел Никитин в начале девяностых удачно начал дело мелким бизнесменом. Основой успеха было, по его мнению, простое везение: Слава Пугачев, его школьный дружок, сосед по парте и подъезду, которому он, сын учительницы литературы, помогал когда-то с сочинениями и математикой, после двух отсидок стал известной и уважаемой во Владимире фигурой и корефанской крышей для его небольшого, но быстро растущего бизнеса. Слава был парень решительный и, посмотрев, как «культурно» идут пусть мелкие пока дела у дружка и одноклассника, предложил ему подгрести под себя все, что во Владимире и вокруг него имело отношение к металлу. Учитывая крупные местные заводы, замах был серьезный. Воспрепятствовать этому лихому бизнес-проекту, задуманному Славой на невиданно долгие тогда сроки в три-четыре года, могли разве что полтора десятка белковых тел, владеющих на тот момент всеми этими заводами, базами, транспортом и прочим, но это рассматривалось Славой Пугачевым как вполне преодолимое препятствие. Павел был хоть и видный, в смысле размеров, парень, но Слава не обманывался насчет его интеллигентской сущности и возможной роли в предстоящем побоище, поэтому предложил двадцать процентов в монопольном предприятии за «лицо», организационно-юридическую сторону проекта и честное хранение Славиных восьмидесяти процентов во время возможных периодов вынужденного отсутствия. Павел Никитин взял неделю на раздумье, потом еще две и за это время преодолел соблазн. Со всяческими дипломатическими поклонами и приседаниями, прикрываясь уважительными причинами, он за три месяца отполз от смертоубийственного в перспективе сотрудничества.
Первый раз Никитин появился на работе у Татьяны через месяц после того, как приняли Костю Картушева. Девушки обедали – каждая сидела за своим столом и ела то, что принесла из дома. Он постучал, заглянул в дверь и попросил, чтобы Крупнова Татьяна Ивановна вышла на минутку во двор по личному вопросу. Она сказала: «Хорошо, сейчас выйду», – но вышла не сразу и встала, натягивая перчатки, сначала у двери офиса – он сидел на лавочке в узком скверике, шедшем вдоль их здания: короткая стрижка, черная кожаная куртка, свитер и черные спортивные штаны с полосой. Сидел уверенно, спиной к их окнам. Она подошла и села рядом. Он