Век Константина Великого. Якоб Буркхард
Читать онлайн книгу.
идеал Марк Аврелий, был обречен непрестанно подвергаться испытаниям жестокой судьбы, то вскоре на восточных рубежах страны поднялся новый войнолюбивый враг – персидское царство, где к власти пришли Сасаниды. В войне с ним Александр добился весьма относительного успеха. На рейнской границе наблюдались угрожающие брожения среди германских племен. Нрав молодого правителя, по-видимому, становился все более меланхолическим; известно, что он проявлял склонность к скупости, но это означает только, что кое-кто из его окружения никак не мог умерить жажду денег, предназначенных для войны. Во время похода, на Рейне, недалеко от Майнца, солдаты убили его и его мать. Бесполезно исследовать заявленные мотивы этого поступка. Преемник Севера, Каракаллы и Элагабала, который хотел изгнать всех лицемерных сановников, приструнить армию и в то же время быть снисходительным даже перед лицом опасности, не мог избежать насильственной смерти. Заговор стал болезнью эпохи; эта зараза носилась в воздухе. Александр тщетно добивался уважения в эпоху, признававшую только страх.
На трон взошел Максимин (235 – 238 гг.), как предполагается, убийца Александра. Он был фракийский пастух, сын гота и аланки, насквозь варвар по происхождению и, более того, по образованию. Но армии это было безразлично; она состояла из настоящих варваров с восточных границ, для которых не имело значения, родом ли их кандидат из Антонинов, привычен ли он к государственной службе, был ли он сенатором. Зато Максимин имел более восьми футов роста и обладал гигантской силой, и вполне вероятно, что этот офицер не знал себе равных во всей римской армии.
По сути, даже если этого нельзя утверждать, опираясь на факты, его правление было страшнее, чем правление любого другого императора. Мир античности, его памятники, исполненные красоты, его жизнь, насквозь пронизанная изяществом культуры, возбуждали злобную ярость в этом варваре, стыдившемся своего происхождения. Хотя, пожалуй, человек с нежной душой и не смог бы сохранить захваченный престол. Он проводил конфискации в пользу солдат, и таким образом разрушал, будучи римским императором, самую сущность Рима. Максимин отказался от жизни в ненавистной столице; сперва он собирался поселить там своего сына, но в итоге оставил его при себе, в своих укреплениях на Рейне и Дунае, откуда и правил империей. Перепуганный Рим, вспоминая о восстаниях рабов, Спартаке и Атенионе, опасался, что пограничная армия варваров может объявить себя центром мировой империи. Максимин ненавидел все выдающееся, все красивое и утонченное, а в особенности ненавидел сенат, который его якобы презирал. Перед зданием сената он поместил огромные изображения своих победных походов против германцев. Но даже население столицы, которое едва ли обеспокоилось, если бы император казнил всех до одного сенаторов, озлобилось до предела, когда были сокращены запасы продовольствия и отняты деньги, предназначенные на публичные зрелища. В провинциальных городах дела обстояли не лучше: