Чужих стихов прочитанные строчки,

      Как мотыльки сгорают надо мной.

      Тянусь, приподнимаясь на носочки —

      Так шире горизонт. Мой след земной,

      Как эти строчки – невесом, невидим,

      Лишь против света силуэтом слов

      Заметен глазу… Как металл иридий

      Он тугоплавок, неземных основ.

      Он признак. Тех основ, что не повергнуть

      Векам в разруху. Не пустить в расход.

      Основ, которым присягнуть на верность —

      Единственно возможный мой исход.

      На каждый час, на каждое мгновенье

      Достаточно ли слов и тишины?

      В чужих стихах, их строчках – откровенья,

      Мечты и страхи, и чужие сны…

      Одни горят – и грея, и питая.

      Они сияют, разгоняя мрак,

      Другие – мрак и стужу нагоняют…

      Они живут… В моём, в иных мирах…

      Быть человеком среди человеков, —

      Пусть даже тяжело и не с руки.

      Быть камнем, затворившим злобы реку,

      Быть точкой, остановкой злой строки.

      Быть частью света, даже в полумраке,

      Быть песней о любви, не о беде.

      Читать, да и писать живые знаки

      Пусть даже вилами, пусть даже по воде.

      Идти навстречу – ветру, мысли, чувству,

      Не прятаться, не прятать, не ловчить.

      И наполнять всё то, что было пусто,

      И каждым шагом утверждая – быть!

      Ты вдруг поймёшь, что мир принадлежит

      Тебе.

      И вкус его солёный – тоже даром

      Ты получил.

      И звон чужой гитары,

      И солнце в саксофоновой трубе…

      И лёд – хрустящий, точно леденец,

      В руке заплакавший от твоего участья…

      И это всё – огромным словом «счастье»

      Осмелишься назвать ты наконец…

      Куда всем Римом русские бредут

      Я не болею этим. Отболело.

      Отплакалось, отпелось, улеглось.

      Татуировкой не легло на тело,

      А на душе – укрыто. На авось

      Всё было сделано. Извечный русский принцип —

      Во здравие авось, за упокой…

      Когда не так давно Гаврила Принцип

      Вскрыл вены миру твёрдою рукой.

      Ещё сияло миллионам солнце, и свадьбы пировали,

      Но Кюри исследовали радий, цезий, стронций,

      И близился к паденью Третий Рим,

      Предсказанному древними богами,

      Но зарождалось новое в зерне,

      Упавшем