.
Читать онлайн книгу.
Аннунциаты в Галуччо; но напрасно. Тем же вечером, 22 июля 1139 г., папа, его кардиналы, его архивы и его сокровища – все оказалось в руках короля.
Двумя месяцами раньше, когда папа Иннокентий еще собирал армию в Риме, Везувий после почти столетнего сна разразился великолепным и устрашающим извержением. В течение недели он бушевал, изрыгая лаву на соседние деревни и выбрасывая в воздух всепроникающую рыжеватую пыль, которая затмила небо над Беневенто, Салерно и Капуей. Никто не сомневался, что это – знамение, и теперь люди узнали наконец, что оно предвещало. Сам святой отец оказался в плену. Подобного унижения папы не испытывали от нормандцев с тех самых пор, когда герцог Хэмфри де Отвиль и его брат Роберт Гвискар разбили армию папы Льва IX при Чивитате восемьдесят шесть лет назад.
Любые попытки пап сойтись с нормандцами на поле битвы заканчивались для них плохо. Так же как Лев вынужден был после Чивитате пойти на соглашение с теми, кто его захватил, теперь Иннокентий смирился перед неизбежным. Сперва он отказывался; уважительное отношение Рожера, по– видимому, внушило ему уверенность, что он сможет выдвигать собственные условия. Только через три дня он окончательно осознал свое реальное положение – и размер выкупа. 25 июля в Миньяно Рожер был официально признан королем Сицилии с верховной властью над всей Италией к югу от Карильяно. Затем его сын Рожер был утвержден в правах на герцогство Апулия; а третий сын Альфонсо получил титул и права князя Капуи. Затем папа отслужил мессу, в ходе которой прочитал необыкновенно длинную проповедь о мире, и покинул церковь свободным человеком. В выпущенной позднее грамоте он сумел сохранить остатки своего достоинства, представив всю процедуру как обновление и расширение прежней инвеституры, данной Рожеру Гонорием II; король также обязался выплачивать ежегодную подать в размере шестисот шифати[18]. Но ничто не могло замаскировать тот факт, что для папы и его партии договор в Миньяно означал безоговорочную капитуляцию.
Писавший через полвека после этих событий английский историк Ральф Найджер упоминает в своей «Всемирной хронике», что Иннокентий скрепил договор, одарив Рожера своей митрой; и что король, украсив ее золотом и драгоценными камнями, сделал из нее корону для себя и своих наследников. Так или иначе, между папой и королем, казалось, установились вполне дружеские отношения. Вместе они отправились в Беневенто, где, как сообщает Фалько, папу приняли с таким ликованием, словно сам святой Петр вошел в город; а через пару дней король, расположившийся со своим войском за городскими стенами, принял послов из Неаполя, поклявшихся ему в верности и вручивших ему ключи от своего города.
Это подчинение ознаменовало конец целой эпохи. Более четырех веков герцоги неаполитанские прокладывали свой курс среди опасных проливов и мелей южноитальянской политики. Много раз они рисковали пойти ко дну; иногда пизанцы или другие временные союзники брали их на буксир. Хотя формально они шли под византийскими
Ш и ф а т и – выпуклая византийская монета, достоинством по тарифу 1269 г. восемь тарисов золота, то есть чуть более четверти унции сицилийского золота; то есть шифати имел примерно ту же стоимость, что английский соверен