В реке попадались и водовороты.

      Пришла последняя неделя рождественских каникул, а Гаррик слег в постель с очередной простудой. Уайт Кортни отправился в Питермарицбург на съезд Ассоциации производителей говядины, и в этот день на ферме делать было почти нечего. Шон дал лекарства больным животным, которые содержались в особом санитарном загоне, проверил, все ли хорошо на южном участке, и вернулся в усадьбу. С часок проболтал с мальчишками, помогающими на конюшне, и поднялся в дом. Гаррик спал, Ада сбивала масло в здании сыроварни.

      Шон попросил у Джозефа что-нибудь перекусить пораньше и поел на кухне, даже не садясь за стол. Перед ним стояла проблема: чем заполнить этот день. Он тщательно взвешивал варианты. Можно взять винтовку и пойти к краю обрыва поохотиться на дукера, а можно съездить на озера над Белыми Водопадами и половить угрей.

      Покончив с едой, Шон все еще не решил, что делать. Тогда он пересек двор и заглянул в прохладный полумрак сыроварни.

      Увидев его, Ада заулыбалась:

      – Здравствуй, Шон. Наверно, поесть хочешь?

      – Я уже пожрал, спасибо, мама. Джозеф покормил.

      – Не «пожрал», а «покушал», – мягко поправила его Ада.

      – Ну покушал, – повторил за ней Шон и потянул носом, вдыхая запах сыроварни: ему нравился этот аромат теплого сыра и свежего масла и даже острый запах навоза, валяющегося на земляном полу.

      – Чем собираешься заняться днем?

      – Да вот зашел спросить, чего вы больше хотите, оленины или угрей… не знаю, куда пойти, пострелять или рыбы половить.

      – Угрей было бы неплохо… можно сделать заливное завтра к обеду, когда вернется отец.

      – Принесу целое ведро.

      Шон оседлал лошадку, подвесил к седлу жестянку с червями и с удочкой на плече поскакал по дороге на Ледибург.

      Он пересек мост через Бабуинов ручей и, съехав с дороги, вдоль берега направился к водопадам.

      Огибая живую изгородь колючей акации вокруг владений ван Эссенов, Шон понял, что выбрал неудачный маршрут. Из-за деревьев, задирая юбки до колен, вдруг выскочила Анна. Шон пришпорил лошадку и пустил ее рысью, глядя прямо перед собой.

      – Шон! Эй, Шон!

      Она обогнала его, успев бегом пересечь ему дорогу. Шансов избежать встречи не было никаких, и пришлось остановить лошадь.

      – Здравствуй, Шон.

      Анна тяжело дышала, щеки ее пылали.

      – Ну, здравствуй, – пробурчал он.

      – Куда направляешься?

      – Никуда, просто катаюсь.

      – А-а-а, на рыбалку собрался! Можно я с тобой?

      Она смотрела на него умоляющим взглядом и улыбалась, обнажая маленькие белые зубки.

      – Нет, ты слишком много болтаешь, всю рыбу мне распугаешь.

      Он тронул лошадь.

      – Ну пожалуйста, Шон, я