Ты, может, помнишь, как тропой лесною

      ушли мы в ночь, в её двустопный стих,

      что шелестел опавшею листвою

      куплет, ещё не спетый для двоих.

      Как вязли тучи в сумерках, в сиропе

      багряно-терпких неслучайных фраз,

      и я ловил снежинок первых хлопья

      и звёздный блеск твоих осенних глаз.

      Он стал мне верным светом путеводным,

      и как слепец дорожную клюку

      сжимал в руках я милую свободу

      и обнимал венчальную строку.

      Изгиб тропы нас вёл по лабиринту

      секретных слов; шептали дерева,

      что мы – лишь тени древнего инстинкта,

      и рифмовали наши имена.

      А мы блуждали, на излёте ночи

      на небесах, не размыкая век,

      вдруг различая чей-то чёткий почерк

      и парафраз, связавший нас навек.

      Безмолвно-бездыханно повторяя

      изгибом губ, излучиной руки,

      спешил списать я песнопенья рая,

      остановив течение реки.

      Зачем спешить? Они итак прекрасны –

      и эта ночь, и звуки, и мечты,

      и сотни слов исписаны напрасно,

      их всё равно опять забудешь ты.

      Не спеши называть любовью

      Фальшь и ложь, и пустые слова,

      На широком и вольном раздолье

      Только сорная зреет трава.

      А любви драгоценные розы

      Расцветают в заветном саду,

      Где лелеют их чистые грёзы

      Соловья на забытом пруду.

      Где пургой не безумствует ветер,

      Разметая небес серебро.

      Мы с тобой за любовь в ответе,

      Не спеши хоронить её.

      Не спеши хоронить кумира,

      Тосковать и грустить всерьёз.

      Наши розы – как сердце мира,

      Мы садовники наших роз.

      Не спеши забывать навеки

      Всё, что было, что ждёт впереди,

      Погляди – нам все звёзды светят,

      Словно алые розы в груди.

      Мы с тобой танцевали сумасшедшее танго,

      вихри страстных объятий нас в любовь увели,

      в ароматную ночь вкуса спелого манго

      далеко от людей, далеко от земли.

      Мы кружили, как звёзды, в поднебесье танцуя,

      мысли,