Поет зима – аукает,

      Мохнатый лес баюкает

      Стозвоном сосняка.

      Кругом с тоской глубокою

      Плывут в страну далекую

      Седые облака.

      А по двору метелица

      Ковром шелковым стелется,

      Но больно холодна.

      Воробышки игривые,

      Как детки сиротливые,

      Прижались у окна.

      Озябли пташки малые,

      Голодные, усталые,

      И жмутся поплотней.

      А вьюга с ревом бешеным

      Стучит по ставням свешенным

      И злится все сильней.

      И дремлют пташки нежные

      Под эти вихри снежные

      У мерзлого окна.

      И снится им прекрасная,

      В улыбках солнца ясная

      Красавица весна.

      Матушка в Купальницу по лесу ходила,

      Босая, с подтыками, по росе бродила.

      Травы ворожбиные ноги ей кололи,

      Плакала родимая в купырях от боли.

      Не дознамо печени судорга схватила,

      Охнула кормилица, тут и породила.

      Родился я с песнями в травном одеяле.

      Зори меня вешние в радугу свивали.

      Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,

      Сутемень колдовная счастье мне пророчит.

      Только не по совести счастье наготове,

      Выбираю удалью и глаза и брови.

      Как снежинка белая, в просини я таю,

      Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю.

      Белая береза

      Под моим окном

      Принакрылась снегом,

      Точно серебром.

      На пушистых ветках

      Снежною каймой

      Распустились кисти

      Белой бахромой.

      И стоит береза

      В сонной тишине,

      И горят снежинки

      В золотом огне.

      А заря, лениво

      Обходя кругом,

      Обсыпает ветки

      Новым серебром.

      Проходили калики деревнями,

      Выпивали под окнами квасу,

      У церквей пред затворами древними

      Поклонялись пречистому Спасу.

      Пробиралися странники по полю,

      Пели стих о сладчайшем Исусе.

      Мимо клячи с поклажею топали,

      Подпевали горластые гуси.

      Ковыляли убогие по стаду,

      Говорили страдальные речи:

      «Все единому служим мы Господу,

      Возлагая вериги на плечи».

      Вынимали калики поспешливо

      Для коров сбереженные крохи.

      И кричали пастушки насмешливо:

      «Девки, в пляску! Идут скоморохи!»

      Край любимый! Сердцу снятся

      Скирды солнца в водах лонных.

      Я хотел бы затеряться

      В зеленях твоих стозвонных.

      По меже, на переметке,

      Резеда и риза кашки.

      И вызванивают в четки

      Ивы – кроткие монашки.

      Курит облаком болото,

      Гарь в небесном коромысле.

      С тихой тайной для кого-то

      Затаил я в сердце мысли.

      Все встречаю, все приемлю,

      Рад и счастлив душу вынуть.

      Я пришел на эту землю,

      Чтоб скорей ее покинуть.

      Шел Господь пытать людей в любови,

      Выходил он нищим на кулижку.

      Старый дед на пне сухом, в дуброве,

      Жамкал деснами зачерствелую пышку.

      Увидал дед нищего дорогой,

      На тропинке, с клюшкою железной,

      И подумал: «Вишь, какой убогой, —

      Знать, от голода качается, болезный».

      Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:

      Видно, мол, сердца их не разбудишь…

      И сказал старик, протягивая руку:

      «На, пожуй… маленько крепче будешь».