В отделе замороженных продуктов Джози начала хныкать:

      – Не люблю горошек!

      – Тебя никто и не заставляет его есть.

      Алекс открыла дверцу морозильника и, почувствовав, как холодный воздух поцеловал ее в щеку, достала пакет замороженных овощей.

      – Хочу «Орео»!

      – Нет, «Орео» ты не получишь. Я уже купила тебе крекеры в виде зверюшек.

      После того случая в доме Лейси прошла целая неделя, и все это время Джози капризничала. Конечно, Алекс не могла помешать ей общаться с Питером в школе, но и поощрять эту дружбу не собиралась, разрешая дочке приглашать его домой после уроков.

      Алекс погрузила в тележку большую упаковку минеральной воды. Потом бутылку вина. Подумав, взяла еще одну.

      – Ты что больше хочешь на обед? Курицу или гамбургер?

      – Хочу тофурки[7].

      – С чего это вдруг? – засмеялась Алекс. – Где ты про них услышала?

      – Лейси готовила нам их на ланч. Это так же вкусно, как хот-дог, но для здоровья полезнее.

      Дождавшись своего номера на табло, Алекс подошла к мясному прилавку:

      – Полфунта куриного филе, пожалуйста.

      – Почему ты всегда покупаешь то, что хочешь ты, и никогда не покупаешь того, что хочу я?! – воскликнула Джози.

      – Поверь мне, ты далеко не такой обездоленный ребенок, каким тебе нравится себя воображать.

      – Хочу яблоко!

      – Пожалуйста, – вздохнула Алекс, – можешь обойтись без «я хочу» хотя бы пару минут?

      Прежде чем Алекс успела опомниться, Джози сильно ударила ее в живот, дернув ногой, свисавшей с сиденья на тележке:

      – Ненавижу тебя! Ты худшая мама на свете!

      Эта сцена была вдвойне неприятна Алекс, поскольку она чувствовала на себе взгляды окружающих: старушки, щупавшей дыни, продавца отдела «Фрукты-овощи», раскладывавшего на прилавке свежую брокколи. Почему дети так любят устраивать истерики на людях? Алекс натянуто улыбнулась и сквозь зубы процедила:

      – Джози, успокойся.

      – Я хочу, чтобы ты была как мама Питера! Хочу жить у них!

      Алекс схватила Джози за плечи, отчего та мгновенно ударилась в слезы, и сердитым голосом тихо сказала:

      – Ну-ка послушай меня…

      Вдруг ее ухо уловило слово «судья», произнесенное отдаленным шепотом. В местной газете писали о новом назначении на судейскую должность, и люди стали узнавать Алекс по фотографии. Еще в хлебобулочном отделе у нее, как искорка, мелькнуло ощущение, будто другие покупатели смотрят ей вслед: мол, глядите, это она! Но теперь ее не просто рассматривали, ее взвешивали и оценивали. От нее ждали, что она поведет себя… рассудительно.

      Отпустив плечи Джози, Алекс громко, чтобы слышали все, произнесла:

      – Я знаю, ты устала. Ты хочешь домой. Но когда мы в общественном месте, нужно держать себя в руках.

      Джози моргала сквозь слезы, слушая голос Разума и спрашивая себя, что это существо сделало с ее настоящей мамой, которая сейчас должна была бы рассердиться