…Заказ от Кати поступил вовремя: надо было оплатить зубной протез – я давно уже питался мягкой пищей, пельмени, пельмени, давил их деснами, надо было поменять масло в коробке фургона, воздушный фильтр и силовые провода. Я был готов ехать к заказчице один, но, записав ее телефон, попрощавшись с Катей, поставив на плиту кастрюлю с водой, пельмени на ночь – с бутылкой пива, тем же вечером, почти в ночь с понедельника на вторник, обрел помощника. Такое со мной бывало не раз. Когда тебе что-то нужно, не надо ничего делать. Придет само. Лучше, чтобы не спугнуть, лечь спать. Или сварить пельмени и лечь спать потом. Вода закипала. Я налил и выпил полстопарика. Без коренных зубов не закусишь корочкой бородинского с солью. Только занюхать.

      В дверь позвонили. Потехин. Я его узнал по звонкам. Два коротких и длинный. У Потехина во всем был собственный почерк, собственный стиль, ему подчинялись непослушные, с западающими кнопками дверные звонки. Но заявился Потехин запросто, так, словно не было нашего последнего, бурного, потасовкой закончившегося объяснения, уверенный, что примут, накормят, положат спать. Потехин мог наворачивать борщ в полпятого утра, днем – дрыхнуть, а передвигался по миру словно бог плодородия – везде, где ступала его нога, через девять месяцев нарождался младенец. Женщины смотрели на него с поволокой, коровьими глазами, губы их чуть припухали, приоткрывались, по щекам поднимался румянец, они были готовы сразу завалиться на спину, одна за другой, не ревнуя, не борясь за первенство, зная, что достанется каждой, предвкушая, как потехинское семя благодатно вспрыснется в них.

      Я завидовал Потехину. Мне такое не удавалось. Я отношусь к женщинам как к иным, возможно, стоящим на более высокой ступени развития, Потехин же смотрел на них как на забавных сестренок, сопливых, со сбитыми коленками. Мне иногда казалось, что он выполнял некое высшее предназначение, что дети его несут в себе какой-то особенный хромосомный набор, специальные гены.

      Потехин переступил порог и втащил в прихожую большой розовый чемодан, я сделал вид, что не заметил его протянутой руки.

      – Знакомый чемоданчик. Украл, значит, у Ольги. Выглядит как новый…

      – Зачем – украл! Ольга была в командировке, я спросил у ее матери, она сказала, чтобы я брал любой, там было два, я решил взять розовый, только чтобы избавить их от этого ужасного чемодана, но, знаешь, я люблю розовый цвет, он меня успокаивает, он добрый…

      – Они