Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути. Андрей Квакин
Читать онлайн книгу.
декретам, умер бы с голода через пару недель – ибо «легально», кроме восьмушки сомнительного хлеба и тарелки бурды из гнилого картофеля, достать было нечего. Вся страна, включая самих коммунистов, жила вопреки коммунистическим декретам, вся Россия «спекулировала»[153].
Путь постепенного возвращения большевистского государства к нормальным для демократического общества условиям хозяйственной жизни, вызванный провозглашенной «новой экономической политикой», встретил поддержку в среде сменовеховцев. Социально-политическая ситуация начала 1920-х годов создавала иллюзию различных альтернатив своей возможной экспериментальностью. Значительной частью интеллигентской общественности революция воспринималась лишь как момент радикального обновления, возможность начать все заново. В этих условиях сменовеховство превратилось в широкое, но внутренне неоднородное общественно-политическое течение, широко распространившее свое идейное воздействие как внутри страны, так и в эмигрантских слоях.
Правда, сменовеховцы неоднократно ставили вопрос о гарантии прочности объявленного большевиками курса и приходили к различным вариантам ответа. Так, по мнению Ю. В. Ключникова, «опасность коммунистического рецидива вовсе не изжита Россией, так как отход наших коммунистов на буржуазные позиции есть чисто тактическая мера. Он может затянуться и углубиться, но может так же внезапно прерваться. В этом случае все новое будет зависеть уже не от него самого, а от того, какова будет обстановка в других странах»[154]. Если экономические и политические дела Запада будут улучшаться, считал Ю. В. Ключников, почва для всякого рода коммунизма будет все больше уходить из-под ног советского правительства. Напротив, если политическая неразбериха, экономические нехватки и постоянные военные угрозы будут усиливаться на Западе, «то и «коммунистическая зараза» непременно будет все усиливаться и усиливаться, доколе есть поводы для революции»[155]. А С. Лукьянов считал, что если западноевропейские и американские правящие классы «своею внутренней и международной политикой сумеют создать и поддержать такие объективные условия, при которых противоречия внутренней и международной жизни всех стран окажутся устраненными и сглаженными, то для советской власти станет невозможен, а главное, не нужен возврат к революционной тактике «немедленного коммунизма»[156].
С другой стороны, Н. В. Устрялов, соглашаясь с Ю. В. Ключниковым и С. С. Лукьяновым, что «нэп» у коммунистов только тактическая мера для достижения прежних целей, утверждал, что повернуть «назад к коммунизму» им не удастся, так как «пролетарская власть, сознав, наконец, бессилие насильственного коммунизма, идет на уступки, вступает в компромисс с жизнью, принимает меры для хозяйственного возрождения страны, не считаясь с тем, что они «буржуазной» природы»
Там же.