За что же я в ответе, братцы,

      Ужель за непрочтённый стих?

      Чего же надо мне бояться?

      – Судьбы иных…

      Держать ответ за всё в природе

      Иль просто за своих – чужих,

      Наверное, иль это вроде?

      – Вся мука, сила вся от них.

      Но что потом? – Молва людская

      Всем подведёт итог, и края

      Смог иль не смог…

      Поймёшь иль нет, навеки засыпая.

      И вновь во сне зелёный склон,

      Под ним изба…

      мои все за столом…

      Но видно, будто за стеклом.

      Как тихо говорят…

      Не слышно почему-то.

      И знаю я, недолго ждать,

      Я с вами посижу опять

      Там,

      где друг друга не слыхать.

      Я там уж побывал,

      В краю, где все бесстрастны,

      Течёт лишь Стикс-река,

      И тени Эвридик.

      Стараний суета,

      Потуги все напрасны,

      И просто ни к чему

      Всё то, к чему привык.

      Уже опять зимы дыханием

      Посеребрён зелёный склон.

      За Ганнибалом вслед за Альпы

      Давно ушёл последний слон.

      Простывших гор толпа сомкнулась,

      И в ожидании зари

      В своих малиновых манишках

      На ёлках дремлют снегири.

      Опять зима, и вновь,

      Теперь уж сколько лет,

      Готовлюсь с лыж упасть в сугроб,

      Забыв велосипед.

      Но скоро дунет ветерок,

      И волосом седым

      Покроет голову и тем,

      Кто прыгал молодым.

      От этого не убежать —

      Таков закон судеб.

      Но наше дело – забывать

      Про неизбежность бед.

      Коммерцией наш мир прослоен,

      И тщится время старый принцип изменить:

      Науку двигать – лишь немногим,

      А прочим – от невежд её хранить.

      Наверно, кое-что я закрываю.

      Да, плюнуть можно – ведь умрёт само.

      И всё ж, пока оно живёт, я знаю,

      Сколь юношей испортит, и девчонок заодно.

      Несть им числа, куда их гонят,

      Не жалобно, но бравурно поют.

      И в тщете заживо себя хоронят,

      И Герострата славу обретут.

      Не проще ли, коль взял перо рукою,

      Писать лишь то, что стоит рассказать,

      И кое-что для вечности построить,

      Перед Всевышним с этим лишь предстать.

      Меж жизнию и смертью есть порог.

      Живые смерть не принимают,

      Любой опасности избегнуть, наутёк

      Пуститься, желая вечно жить, желают.

      Не знают, бедные, что сами к ней пойдут,

      Лишь та поманит их, страданием измучив,

      И, успокоясь, к бездне припадут,

      Покажется, что так и будет лучше.