В воскресенье, во второй половине дня, Уголен по привычке спустился в деревню сыграть в шары. Игра продолжалась долго и доставила ему удовольствие. Он играл в команде с Анжем и Лу-Папе против булочника, мясника и Памфилия. Филоксен, обслуживающий клиентов в кафе, лишь изредка присоединялся к ним, когда возникал спор, – в его обязанность входило тщательно «измерить», чей шар ближе к цели.

      Перед довольно представительной «публикой», в первых рядах которой блистали Кабридан, Англад и кузнец, выполнявшие ответственную роль экспертов-комментаторов, они выиграли начальную партию и решающую третью, за ней последовал аперитив, на который были приглашены и эксперты.

      Многие жители деревни издалека наблюдали за тем, как в здешние края прибыл горбун и как несколько раз проезжал на своей подводе нанятый им погонщик мулов. Но никто этого не обсуждал, поскольку здешнее правило гласило: «не лезь в чужие дела». Первым о вновь прибывшем заговорил Уголен.

      – Там, наверху, поселился один чудак и перевез из города все свои пожитки! – сообщил он.

      – Я видел, как поднималась в гору подвода, – подтвердил Памфилий. – Раза три точно!

      – Все четыре, – вмешался Эльясен.

      – Он что, взял ферму в аренду? – поинтересовался Филоксен.

      – Нет, – ответил Уголен, – он ее купил. Ну, так он мне сказал.

      – Он крестьянин?

      – Нет, он горбун.

      – Бедняжка! – сочувственно произнес Памфилий.

      – Давно он приехал? – спросил булочник.

      – Да с неделю будет.

      – Я его еще не видел. А где он собирается покупать хлеб?

      – В Руисателе. Он все покупает в Руисателе, – ответил Уголен.

      – Почему? – обиделся булочник. – Он боится, что отравится моим хлебом?

      – Разумеется нет!.. Дело в том, что он не хочет наведываться в деревню. – Помолчав, Уголен заморгал и наконец сообщил: – Он из Креспена.

      – Ай-ай-ай, это вряд ли делает ему честь, – сказал кузнец.

      – А вдруг это шпион? – вставил Кабридан.

      – И о ком, по-твоему, он будет собирать сведения? – спросил Филоксен. – О тебе? О твоем турецком горохе?

      – К тому же, будь он шпион, он не сказал бы, что он из Креспена! – рассудительно добавил Памфилий. – Нарочно приходил бы в деревню собирать сведения.

      – А он как раз наоборот! – заметил Лу-Папе. – Бросьте, все это полная чушь. Не все же они плохие в Креспене!

      – А чем он там занимался?

      – Бумагами в конторе налоговой инспекции.

      Все помолчали, потом Кабридан, выпучив глаза, словно попавшийся в капкан кролик, вдруг брякнул:

      – Может быть, он обложит нас новыми налогами?!

      – Да