Мне бы пару часов одиночества,

      Чтобы в голос, по-бабьи завыть.

      Я ж живая еще и мне хочется,

      Полноценною жизнью жить.

      На белые стены не пялиться.

      От боли не выть по ночам.

      Может, смерть надо мною сжалится,

      И на ушко шепнет врачам.

      Чтобы больше меня не мучали,

      Не кромсали десятки раз.

      Но и смерть продажная ссучилась,

      Только черные слезы из глаз.

      Дверь прикрыла и тихо уходит.

      Белый саван по полу шуршит.

      Нервы в хлам, а терпенье на взводе.

      Мне бы пару часов в тиши…

      При всем уваженьи к Есенину,

      Не буду его цитировать.

      И в это утро осеннее,

      Попробую импровизировать.

      Про чувства, нахрен ненужные,

      И про обиды вчерашние,

      Про рифмы-строчки натужные,

      Про сердце, напрочь продажное.

      Что ж орган, ты, кровокачающий.

      Мой разум совсем не слушаешь.

      Как юзер-нуб начинающий,

      Всё что тебе врут – кушаешь.

      Любви захотелось, глупое?

      Ты мало от боли маялось?

      Любовь оказалась сукою,

      Бродяжкой чужой неприкаянной.

      Пришла, посидела, насытилась.

      И дальше, своей дорогою.

      А ты, как всегда, обиделось,

      Что мало тебя потрогали.

      Тебе бы, сердце наивное,

      Панцирь железно-кованный.

      Чтоб не болело, не ныло ты,

      Когда по нему подковами.

      А осень, подруга верная,

      В душе поселилась намертво.

      Живет своей жизнью вселенная,

      На сердце табличка  «Заперто!»

      Небо в черных пятнах облаков,

      Утро в сером покрывале тихой грусти.

      Я под тяжестью согнулась от оков.

      И на небеса меня не пустят.

      Крылья с мясом выдраны давно,

      Под кровать заброшены, забыты.

      Губы шепчут, как в немом кино,

      А глаза в отчаяньи раскрыты.

      Боль вернулась и не хочет ждать,

      Ей без разницы, что я не все успела.

      Хочет снова в плен меня забрать.

      Тварь! Ты слишком много захотела.

      Я не сдамся и назло тебе..

      Буду жить как прежде – полной жизнью.

      Хоть идешь ты рядом по судьбе,

      Слишком рано ты по мне справляешь тризну.

      Упаду с кровати и ползком,

      Два крыла назло тебе достану.

      Слезы высохнут, растает в горле ком.

      У меня ещё большие в жизни планы.

      У боли абсолютно белый цвет,

      Бездушный лед, прозрачный и холодный.

      У боли никаких оттенков нет,

      Лишь хоровод снежинок сумасбродный.

      Когда друзья забыли, что ты есть,

      Когда тебя совсем не замечают,

      За белою стеною занавес,

      Холодный снег печаль