Ты коготками скребешься в окошко,

      Сон прогоняя, мешаешь уснуть,

      Мной не любимая девочка-кошка,

      Ты же сама себе выбрала путь.

      Ты же всё знала, что больше чем другом,

      Мне быть не можешь, напрасно не жди,

      Сквозь отчужденную снежную вьюгу,

      Шла напролом не свернула с пути.

      Тысячу раз посылал – возвращалась,

      Я проклинал – ты смеялась в ответ,

      И через боль всё-равно улыбалась,

      Словно других мужиков больше нет.

      Я привыкал, что незримою тенью

      Рядом со мной ты всё время была,

      Я принимал это с царственной ленью,

      Ты каждым вздохом со мною жила.

      Я улыбался – ты нежно мурчала,

      Спинку прогнувши, лежала у ног,

      Я понял – ты лаской меня приручала,

      Чтоб без тебя я дышать не смог.

      Я понял – теряю контроль над собою,

      Ищу тебя взглядом, скучаю и жду,

      Наверное, это зовется любовью,

      Когда каждый час без тебя, как в бреду.

      Однажды, устав от любви «понарошку»

      Мяукнула: – Я же тобою жила…

      И гордой походкою девочка-кошка,

      Выпрямив спину, просто ушла.

      Оставила мне беспокойную память,

      Тревожные шорохи, запах духов,

      Не дав мне возможности что-то исправить,

      А я оказался, увы, не готов.

      И в шорохе веток за темным окошком

      Мне чудится каждую-каждую ночь,

      Что мною любимая девочка-кошка,

      Вернется, печаль прогоняя прочь.

      Вернется и будет мурлыкать мне снова,

      Теплом согревая и нежность даря.

      Как часто бываем к любви не готовы,

      Живем принимая, не благодаря.

      И только теряя ценить начинаем,

      Вот только возврата назад уже нет.

      И часто мы сами же разрушаем,

      И гасим надежды таинственный свет.

      Кап кап кап кап…

      Дождь за окном по крыше стучит – небо плачет.

      Поздно что-то