Письмо от желтой канарейки. Юлия Кузнецова
Читать онлайн книгу.
Нельзя давать вьюркам подсолнечник! Они подавятся и умрут!
К моему ужасу, один из вьюрков держал в клюве огромное зерно. Слава приблизился к клетке.
– Не хватай птицу руками, – предупредил Никив.
– Я знаю, – ответил парень. – Это все знают.
Он осторожно сунул руку в клетку, взял зеркальце, поднес к вьюрку. Увидев себя, вьюрок раскрыл клюв и чирикнул. Зернышко вывалилось.
– Уф… – облегченно произнес Никив и вытер лоб.
Слава собрал зернышки подсолнуха. Вероника загородила собой клетку с Курочкой Рябой. Куда подевалась ее самоуверенность?
– Разве так можно? – выговаривал мне Никив. – Зернышки подсолнуха нужно сначала растолочь. Чему вас только учат? Ну, ладно. Главное – все обошлось. Курочку искупали?
Я нервно сглотнула. К моей радости, в комнату в тот момент вошел Ботаник, нагруженный каркасами.
– Я не уверен, – пробормотал он, – что выбрал нужный…
Тут Ботаник споткнулся о книгу, которую я бросила у кресла, и растянулся во весь рост на полу. Каркасы загрохотали. Птицы разволновались, принялись носиться по клеткам.
– Да что ж за несчастье на мою голову свалилось?! – воскликнул Никив жалобно, словно канарейка, которую засунули в кастрюлю с водой. – Ты, мальчик, знаешь, что может быть с птицами от такого шума? Стресс. А от стресса они могут погибнуть.
Ботаник встал и собрал каркасы.
– Курочку-то Рябу хоть не погубили? – спросил Никив.
Вероника молча шагнула в сторону. Я закрыла глаза. «Сейчас нас с позором выгонят, – пронеслась в моей голове ужасная мысль, – и я никогда не увижу Славу».
– Молодец, – похвалил Николай Иванович, – отлично искупала.
Я открыла глаза. Курочка сидела живая и невредимая на жердочке и весело посвистывала. Наверное, очнулась от грохота и нового стресса.
– Учитесь у нее, – сказал Никив мне и Ботанику, показав на Веронику. – Эх вы, горе-орнитологи! Ладно, пойдемте клетку мастерить.
Мы спустились в подвал и занялись садком для парижского гостя Николая Ивановича.
Происшествие в птичьей комнате произвело на меня сильное впечатление. Я решила, что самоуверенность – не для меня, и поминутно заглядывала в книгу «Все о канарейках». То же делал и Ботаник. В нем, как обычно, проснулся научный интерес к тому, что мы делали. Даже Вероника тихонько спрашивала у меня, какую проволоку лучше выбрать для прутьев дверцы и как закрыть щель для поддона заслонкой.
Никив был в восторге от нашей работы. Он уже забыл, что мы чуть не погубили его канареек. Как и птицы, Никив не помнил зла. Он руководил постройкой и рассказывал о парижском кенаре – о его песнях с дудочными напевами и перышках, украшающих плечи, как эполеты. Мы и сами увлеклись работой, особенно покраской.
Когда новая клетка была готова, Никив пригласил нас пить чай с «монастырскими» пряниками, то есть из Саввино-Сторожевского монастыря. Чай заварили в самоваре.
Стемнело. Никив зажег свечи. Отблески огня скользили по новенькой клетке. Чай пах лесом. У меня было ощущение, будто я знаю присутствующих