Я далек от мысли, что мы завтра сделаем все, что от нас требуется. Однако знаю и то, что если слово сказано, то дело не может остаться на мертвой точке. Мы будем двигаться вперед. Движение это совершается прочь от государственного атеизма, через туманы и тьму ложной духовности к полноценному служению Богу Живому. Успехи на этом пути обещают нам сохранение жизнестойкости нашего народа. Ну, а поражение грозит полным исчезновением или неисправимой деградацией. И это не пустые угрозы.

      Мирянин в святцах

      В наших святцах очень мало мирян. Святых, имею в виду, мирян. Монахи есть, князья есть, есть юродивые – мирян не хватает. По закону подражания (а это очень важный психологический закон) мирянину некому подражать. В случае стремления к святости ему словно говорят: «Иди в монахи или юродствуй. Иначе святость и ты живете на разных церковных полюсах».

      Для Церкви сегодня это один из важнейших вопросов.

      Конечно, святые миряне в Церкви были всегда. Только вместо святцев попадали они в светскую литературу. Например, «Живые мощи» Тургенева или «Матренин двор» Солженицына. Это как бы главы из нового патерика, или, точнее, «митерикона», поскольку речь в них идет о святых женщинах. Незаметные труженики, терпеливые страдальцы – все те, по чьей жизни можно приблизиться к деятельному изучению Евангелия. Вот их-то и не хватает.

      В истории живописи, скажем, долгое время кисти художника удостаивались цари, военачальники, изображались батальные сцены и натюрморты. Потом что-то изменилось в сознании художников, и на полотнах ожили балерины, официантки, «едоки картофеля» и работники портовых доков. Они были, конечно, в жизни и раньше. Но кисть художника не бралась за них, потому что общественное сознание лишало их достоинства героя картины. Дело изменили фламандцы, потом импрессионисты, потом все остальные. И вот маленький человек стал интересен. Рыбак он или она – молочница, в них разглядели ту красоту и глубину образа, которые раньше признавались только за инфантами или благородными барышнями на конной прогулке. Чего-то подобного ждет Церковь. Ждет того изменения сознания, при котором мы увидим неподдельную святость, не обязательно облаченную в схиму или носящую железный колпак юродивого.

      Так уже было недавно в отношении священства. Священников на Руси были сотни тысяч, но смиренный наш народ даже не