Белокурый. Король холмов. Илона Якимова
Читать онлайн книгу.
придавая лицу нечто бесоватое, то правый горел ироничной искрой, сверля пациента за двоих. Что ж, тот, кто знает переплетения жил и форму хрящей так хорошо, что может снимать боль, превосходно сумеет также сделать эту боль поистине нестерпимой…
Ушат помойной воды обрушился на Бастарда Додда, он заворочался, застонал и сделал попытку сесть. Один глаз его заплыл кровью, второй, прищурясь, уставился на огромную черную фигуру старшего Хепберна, возвышающуюся над ним.
– Ты! – сказал Додд с глубокой, спокойной ненавистью узнавания и сплюнул тому под ноги. – Ты, Болтон…
– Я, – согласился лорд Болтон не менее спокойно. – Добро пожаловать в Хермитейдж-Касл. Эдди Додд, именуемый Додд-Ублюдок, ты взят за убийства и грабеж на землях Средней Марки королевства Шотландия. Ты умрешь завтра… или сегодня, если граф Босуэлл, Хранитель Марки, помилует тебя быстрой смертью.
Граф Босуэлл стоял в самом темном углу, привалившись спиной к стене, и ничем не обнаруживал своего присутствия. И по спине его от старых камней или от слов дяди бежал холодок.
– Если можешь – молись, – продолжал Болтон, – я дам тебе время умиротворить душу, однако у нас нет капеллана для исповеди. Я все сказал. Желаешь покаяться за содеянное – говори.
– Да пошел ты, – отвечал Додд с редким самообладанием. – Не мне каяться перед шотландскими свиньями. Я резал вас всласть десять лет, и буду резать еще – потому что ребята меня не бросят, по камушку растащат этот ваш сарай. И клал я на твоего графа…
Катберт молча перехватил Додда за горло – тот захрипел и закашлялся, а потом и заорал, потому что палач молниеносно снял ножом с его языка полоску кожи, и кровь побежала из искривленного болью рта.
– Напрасно, – заметил Болтон, – напрасно ты отказался от милости нашего господина. Парни, вяжите-ка его к «исповеднику»!
«Исповедник» был обычным креслом из крепкого дуба, тяжело срубленным, обитым железом, открывавшим для палача свободный доступ ко всем членам привязанного к нему обреченного. Кроме того, под седалищем можно было развести огонь для поджаривания…
– И – тиски для больших пальцев! – продолжил старший Хепберн.
Похоже, ему даже не было нужды в услугах кривого палача, сказал себе Белокурый, и без Катберта знает, куда нажать. Он не вмешивался и по-прежнему молчал, дав дяде полную волю в черной работе. А тот действовал хладнокровно, без удовольствия, но и без брезгливости, словно нет ничего, более обычного, чем каленое железо, шипящее глубоко в человеческом теле.
– Огня! – приказал Болтон, и Катберт вновь вложил ему в руку раскаленный прут.
Крики, которые неслись с «исповедника», терзали слух, но не вызывали жалости. И не были Белокурому в новинку – он слыхал подобное на публичных казнях в Сент-Эндрюсе, хотя тогда уже, двенадцатилетним, по возможности предпочитал, чтобы его особу представляли либо епископ