Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 3. Часть 2. Учёба спорту не помеха. Елена Поддубская
Читать онлайн книгу.
положи пинцет и иди от стола, – попросил он спокойно и тут же усмехнулся. – Я должен был предвидеть, что у кавказцев только эта мышца может быть главной. – Почесал он голову. Группа не знала смеяться ей или нет. Все смотрели друг на друга, пожимали плечами. – Ладно, практика на сегодня закончена. Предлагаю вам разбиться на группы по четыре человека и до звонка ещё раз повторить всё, что вы видели сегодня на уроке.
– И про среднее ухо тоже? – на всякий случай уточнил Андронов. В глазах высотника прыгали лукавые чёртики.
– Да иди ты, Игнат, знаешь куда? – почти взвизгнул Шумкин. Нервы Миши были на пределе. Сначала известие на физиологии про лягушек, потом вдруг выяснилось, что Бережной пропал неизвестно насколько, а Миша как раз у него собирался отпроситься от практического занятия по плаванию. Теперь вот на анатомии конфуз за конфузом у пацанов. Да и девушки выглядят не лучше, все бледные. «Того и гляди их вырвет прямо на вот эти высушенные формалином штучки», – подумал Миша, глядя на Андронова с недовольством. Малыгин, стоявший рядом, тут же наклонил голову и прищурился.
– Куда? – уточнил он, заступаясь за товарища, с которым тренировался у одного тренера. Виктор пришёл на занятие на половине урока, поэтому видео не смотрел, а застал только практическую часть. Его запахи, демонстрации и разговоры трогали мало, ибо слушал он рассеянно, так как продолжал думать о только что состоявшемся разговоре с Горобовой.
– В среднее ухо! – крикнули одновременно Юлик и Миша Соснихин. Класс снова захлебнулся гоготом. Новое направление для посылов было установлено студентами физкультурниками только что.
9
Сильвестр Герасимович всегда думал, что он знает, чего можно ожидать от людей. Однако в кабинете Горобовой мужчина засомневался. Вот как, например, было расценить возмущение Натальи Сергеевны по поводу того, что, если бы не больная Адольфа, то Эрхард не вспомнил бы про Малаховку и всех них ещё сто лет? Любой нормальный человек понял бы такой упрёк, как недостаток внимания. Однако даже объяснить, что он всего лишь избегал быть навязчивым, Сильвестру Герасимовичу не удалось.
– Кто вас просит, товарищ агроном, звонить лично мне? Я в вашем внимании, слава богу, не нуждаюсь. Но вот то, что за все три недели, что больные студенты находятся на лечении, вы ни разу не поинтересовались, как они себя чувствуют, это уже, простите, полное безразличие к людям. Между прочим, к молодым людям, пострадавшим во время сельскохозяйственной практики в вашем совхозе.
В голосе Горобовой не прослушивалось ни единой нотки заинтересованности.
«Вот это выкид коленца, – Эрхард, соображал, что сказать. – Стоило вызывать меня на ковёр в такую рань, чтобы отчитывать за невнимательность».
– Я бы с радостью звонил вам, Наталья Сергеевна, если бы во время нашей последней встречи вы откровенно не дали понять, что мои заботы вам не нужны, – напомнил он. Говорил агроном расстроенно, но при этом, не раскисая и не вызывая