В поисках концепта: учебное пособие. Юрий Евгеньевич Прохоров
Читать онлайн книгу.
их величин расположены все вещественные числа. Иными словами, смыслы мира спрессованы так, как спрессованы числа на действительной оси.
5. Спрессованность смыслов – это нераспакованный (непроявленный) Мир: семантический вакуум.
6. Распаковывание (появление текстов) осуществляется вероятностной взвешиваемостью оси ш: разным ее участкам приписывается разная мера. Метрика шкалы m предполагается изначально заданной и остающейся неизменной» (там же, с. 106–107).
И далее В. В. Налимов поясняет сказанное: «При таком построении мира семантической множественности каждый семантический квант-слово будет содержать весь семантический потенциал, различным образом взвешенный. Слова обретают смысловую размытость… Язык становится не логичным (в традиционном понимании того, что есть логика), а мифологичным. Мифологичность этого языка прежде всего в том, что он всегда остается открытым для спонтанной перестройки смысловых квантов» (там же, с. 111).
Продолжая смысловую характеристику языка, В. В. Налимов пишет: «Язык устроен так, что в его текстах исключена возможность появления атомарных смыслов…»; «Язык не исключает противоречия, поскольку его тексты потенциально содержат все богатство смыслов…»; «Язык свободен от закона исключенного третьего, соответственно, свободен от жесткого разграничения истинности и ложности…» (там же, с. 111–112).
«… Природа смысла может быть раскрыта только через одновременный анализ семантической триады: смысл, текст, язык. Мы можем сказать, что смыслы, порожденные человеком, оказались раскрывшимися во всем том многообразии культур – больших текстов, которые существовали когда‑либо или существуют теперь. Текстовое раскрытие смыслов происходит через те знаковые системы, которые мы готовы воспринимать как языки. Таким образом, каждый элемент указанной выше триады раскрывается через два других… Триада становится синонимом сознания…»[11]; «Процесс порождения или понимания текста – это всегда творческая акция. С нее начинается создание новых текстов, и ею завершается их понимание. Все это осуществляется в подвалах сознания, где мы непосредственно взаимодействуем с образами. Для нас, людей современной культуры, это чаще всего неосознаваемый процесс, скрытый под покровом логически структурированного восприятия Мира» (там же, с. 117–118).
Что в этой философской теории представляется нам наиболее значимым с точки зрения ее объяснительной силы по отношению к рассматриваемому вопросу? Во-первых, это взаимосвязь (нерасторжимая и неслиянная) такой триады, как смысл– текст – язык[12]. Во-вторых, признание включения и отражения в каждом семантическом кванте-слове всего возможного семантического потенциала; повторим еще раз: «Язык становится не логичным (в традиционном понимании того, что есть логика), а мифологичным. Мифологичность этого языка прежде всего в том, что он всегда остается открытым для спонтанной перестройки смысловых квантов». Именно эту особенность концепта – одну
Ср.: «Интересующее нас единое есть ментально-лингвальный комплекс, представленный тремя ипостасями: мышлением, сознанием и языком. Будучи ипостасями единого, названные объекты единосущны, неслиянны и в то же время нераздельны… Единосущность мышления, сознания и языка исчерпывающим образом объясняет, на основе чего и как они соединяются в одно. Неслиянность свидетельствует о наличии у каждого из них своих особенных свойств. Нераздельность предполагает абсолютную невозможность представить каждое из них как нечто самостоятельное, разве что в ситуациях научной абстракции или договоренности ad hoc. Таким образом, ментально– лингвальный комплекс – это функционирующее на основе человеческого мозга информационное по природе триипостасное целое, которое обеспечивает восприятие, понимание, оценку, хранение, преобразование, порождение и передачу (трансляцию) информации» [Морковкин и др., 1997; 19–20].
Может быть, несколько точнее было бы сказать не «язык» как форма запечатления, организации и хранения «текста», а речь как форма овеществления, трансляции и (диахронически) трансмутации текста – мы уже писали об этом (см.: [Прохоров, 1997; Прохоров, 2003]).