Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие. Сергей Павлович Щавелёв
Читать онлайн книгу.
меняется в зависимости от характера, возраста, перипетий личной судьбы учёного.
Но история науки знает случаи, когда некто на досуге, вовсе не служа в учебно-научных заведениях, годами действительно создаёт труд, который прославит его в веках. Формально он ещё или уже не подходит под звание учёного, но именно он, а не сонм малодаровитых ленивых коллег с пропусками в институты Академии наук да университетскими дипломами, им является. Известный пример наших дней – Григорий Перельман[27], бывший научный сотрудник, несколько лет уже безработный, живущий анахоретом, на матушкину пенсию, собирающий в сезон грибы в окрестностях Санкт-Петербурга; доказавший на досуге неразрешимую лет сто теорему Пуанкаре[28] и за это заслуживший самую престижную для математиков награду (медаль Филдса); отказавшийся её получать вместе с денежным призом. Подобные случаи напоминают нам, что, как и везде, в науке только встречают по одёжке (степеням, званиям, должностям), а провожают по иным показателям. Звание учёного не выдаётся раз навсегда с тем или иным дипломом. Его надо заслужить; если хотите – завоевать. А потом много трудиться, даже страдать ради того, чтобы его сохранить. А если вольно или невольно отошёл от академических занятий, признаться в этом хотя бы самому себе. Не делать вида, что ты остался в науке. Вежливо попрощаться с ней. Другие профессии заслуживают не меньше уважения. Тем более в наше время и в нашей стране.
Считаешься ты или не считаешься учёным – не так уж важно. Главное им быть – для начала в своём собственном сознании. Тогда, глядишь, и коллеги тебя признают таковым. Может быть. Со временем. А по-другому никому не удастся стать и быть учёным.
Выбор профессии
«… Я иду и размышляю не спеша:
То ли стать мне президентом США,
То ли взять да и окончить ВПШ!»
Как становятся учёным? Отчасти так же, как выбирают другие профессии. Кто-то по счастливой случайности, оказавшись волею судьбы в нужном месте в нужное время. Кого-то запихивают в университет, потом в аспирантуру деспотические родители. Иные сами мечтают пойти по стопам учёных предков – и идут. Некоторые выбиваются на академическую стезю из рабочих или крестьян. Точно также бывает и у актёров, писателей, инженеров, врачей, представителей иных творческих профессий и династий.
Надо признать – при любом из жизненных стартов получаются как способные исследователи, так и бездари. Вот два известных советских археолога – Пётр Николаевич Третьяков (1909–1976) и Иван Иванович Ляпушкин (1902–1968). Первый из интеллигентной семьи, вундеркинд – начинал археологические поиски ещё в школьном кружке при столичном доме пионеров. Стал членом-корреспондентом академии наук СССР. Другой – крестьянин, на всю жизнь сохранивший сельский выговор; долго служивший в армии. Оставшийся «просто» доктором
Филдсовская медаль – высшая в мире награда для молодых (до 40 лет) математиков, присуждается раз в 4 года. С момента учреждения в 1930-х гг. её получили до полусотни человек, из которых 8 – российского гражданства или происхождения. Вместе с Перельманом в 2006 г. её удостоился другой россиянин – Андрей Окуньков.
Отказ первого лауреата получать премию по-своему закономерен.
В начале 2010 г. Институт Клея предпринял новую попытку наградить русского гения – присудил ему свою особую Премию тысячелетия, с тем же денежным эквивалентом в один миллион долларов. Информационные агентства мира дружно сообщили: 46-летний учёный, живущий с матерью в скромной двухкомнатной квартире в спальном районе Петербурга, думал над тем, принимать ли миллионную награду, и в конце концов окончательно от неё отказался.