Хроника кровавого века: Замятня. Евгений Петрович Горохов
Читать онлайн книгу.
которые послужат толчком к крушению Российской империи.
– Познакомился я с вашим Афанасьевым, председателем московского общества, – усмехнулся Гапон, – живёт в роскошных апартаментах, имеет слугу. И это рабочий! Нет, Сергей Васильевич, это не тот путь, по которому следует идти. Единственно верный путь, идя по которому можно улучшить положение рабочих, это путь который прошли рабочие в Англии. Необходимо создание независимых профессиональных союзов.
– Вы говорите совершенную ересь отец Георгий! – хлопнул ладонью по столу Зубатов. Он посмотрел в глаза Гапону: – Уж, не от своего ли дружка Александра Карелина, нахватались вы социалистических идей? Где вы с ним познакомились?!
– В чайной общества трезвости на Васильевском острове.
– А вам известно отец Георгий, что он социал-демократ? Состоит на учёте в полиции с 1897 года, когда стал членом марксистского кружка Бруснёва? Такие люди в вашем обществе крайне вредны!
– Мы не можем отторгать от себя людей, только потому, что они состоят на учёте в отделе полиции как неблагонадёжные, – покачал головой Гапон. – Если в нашем обществе, будут только люди наподобие вашего агента Ильи Соловьёва, кто же поверит мне?
«Как с такими убеждениями, он смог убедить Плеве?!» – удивился Зубатов.
Долго ещё после ухода Гапона думал о нём Зубатов, прежде чем вспомнил, что в пять часов вечера у него встреча в ресторане «Весна».
Для своих конспиративных встреч с агентами Зубатов частенько выбирал рестораны и трактиры. Если сноб Азеф предпочитал фешенебельные «Донон», «Контан» или «Кюба», то такой непритязательный агент, как печатник Быков, любил рестораны средней руки, наподобие «Самарканда», который находится на Чёрной речке.
Зубатов знал предпочтения всех своих агентов и строго следовал им. Однако когда он встречался не по служебной необходимости, то предпочитал ресторан «Весна», который находится на Малой морской улице. Это заведение нравилось Зубатову за атмосферу. Там никогда не было буйных купеческих загулов, а собиралась вся интеллигенция Петербурга: литераторы, художники, артисты, адвокаты.
Сегодняшний его компаньон на вечер, Пустошкин Константин Павлович – дипломат, умница и хороший собеседник.
– Признаться, Константин Павлович, озадачил ты меня своей просьбой, – Зубатов выпил рюмку водки, и закусил бутербродом с икрой.
– А к кому же, как не к полицейскому мне обращаться за советом в столь щекотливом деле, – пожал плечами Пустошкин.
Как выяснилось, в Петербург Пустошкин приехал именно для встречи с Зубатовым. Он рассчитывал получить совет и помощь в одном своём служебном деле: один из высокопоставленных офицеров Генерального штаба армии Австро-Венгерской империи, замечен в пристрастии к содомскому греху. Порок свой сей доблестный офицер скрывал, ибо в случае придания гласности этого прискорбного факта, неминуемо последует суд офицерской чести и позорное увольнение из армии.
– Почему,