Хроника кровавого века: Замятня. Евгений Петрович Горохов
Читать онлайн книгу.
для всех Зубатов был уволен со своей должности, и выслан под административный надзор полиции во Владимир. Плеве в «соответствующем оформлении» поведал Николаю II о кознях, замышляемых против него Витте. Император панически боялся заговоров со стороны влиятельных сановников, потому Витте был тотчас же снят с поста министров финансов, и назначен Председателем Комитета министров. Должность эта была декоративной, поскольку все министры подчинялись напрямую императору и отчитывались перед ним, в то время как сам Председатель Комитета доступа к царю не имел.
Вот так, из-за глупой промашки опытного конспиратора Зубатова, в окружении Николая II не осталось ни одного влиятельного сановника, выступавшего против обострения отношений с Японией, что немедленно сказалось на последующих событиях
Десятого июля Николай II выслушал доклад министра иностранных дел Ламсдорфа, что японцы недовольны, задержкой вывода русских войск из Маньчжурии. О выводе русских войск из Маньчжурии была договорённость с Японией. Ламсдорф был также против войны с Японией, но перед аудиенцией с императором, Плеве намекнул ему что «князь Содома и гражданин Гоморры» Мещерский, как ни странно, также против войны с Японией. Ламсдорф тоже грешил содомскими играми, но старался держать свои страстишки втайне. Однако, «шила в мешке» не утаишь. Намёки Плеве о Мещерском, крайне расстроили министра иностранных дел, потому он вяло сопротивлялся решимости царя обострить ситуацию с Японией:
– Ваше величество, может, будет разумно уступить Японии не «теряя лица», и тем самым избежать войны?
– Подумаем, подумаем, – ответил государь, хотя для себя Николай II уже всё решил: никаких уступок Японии делать Россия не будет.
Пока Ламсдорф в Зимнем дворце делал доклад Николаю II, на перроне Николаевского75 вокзала стоял Зубатов. Никто из бывших сослуживцев не пришёл провожать его. После разразившегося скандала, все предпочитали держаться от него подальше. Зубатов решил пожить пару недель в Москве, а потом ехать к месту ссылки. Сергей Васильевич горько усмехнулся, подумав: «Друзья познаются в беде».
Он хотел идти в вагон и выпить в купе водки, благо бутылку он предусмотрительно захватил с собой, но тут увидел знакомую фигуру в сутане, идущую по перрону. Это был отец Георгий Гапон, тот с кем они всегда ругались, споря до хрипоты. Он единственный пришёл проводить Зубатова.
– Успел всё-таки, – улыбнулся Гапон, – Сергей Васильевич, я пришёл благословить вас в дорогу.
– Спасибо отец Георгий,– поблагодарил Зубатов, сняв шляпу,– однако благодать божья более понадобиться вам, чем мне. Я ухожу в сторону, а вы остаётесь один на один с безмозглым зверьём. Сохрани вас Господь от гибели отец Георгий.
– Гибели во имя людей не страшусь, – ответил Гапон.
– Эх, отец святой! – воскликнул Зубатов. Он оглядел перрон, снуют туда-сюда пассажиры, носильщики толкают тележки, обычная вокзальная суета. Зубатов махнул рукой и продолжил: – Обидно, что тем,
Николаевский вокзал – ныне Московский вокзал в Санкт-Петербурге.