Вот арфа ее в обычайном углу,

      Гвоздики и розы стоят у окна,

      Полуденный луч задремал на полу:

      Условное время! Но где же она?

      О, кто мне поможет шалунью сыскать,

      Где, где приютилась сильфида моя?

      Волшебную близость, как бы благодать,

      Разлитую в воздухе, чувствую я.

      Гвоздики недаром лукаво глядят,

      Недаром, о розы, на ваших листах

      Жарчее румянец, свежей аромат:

      Я понял, кто скрылся, зарылся в цветах!

      Не арфы ль твоей мне послышался звон?

      В струнах ли мечтаешь укрыться златых?

      Металл содрогнулся, тобой оживлен,

      И сладостный трепет еще не затих.

      Как пляшут пылинки в полдневных лучах,

      Как искры живые в родимом огне!

      Видал я сей пламень в знакомых очах,

      Его упоенье известно и мне.

      Влетел мотылек, и с цветка на другой,

      Притворно-беспечный, он начал порхать.

      О, полно кружиться, мой гость дорогой!

      Могу ли, воздушный, тебя не узнать?

      Уж солнца раскаленный шар

      С главы своей земля скатила,

      И мирный вечера пожар

      Волна морская поглотила.

      Уж звезды светлые взошли

      И тяготеющий над нами

      Небесный свод приподняли

      Своими влажными главами.

      Река воздушная полней

      Течет меж небом и землею,

      Грудь дышит легче и вольней,

      Освобожденная от зною.

      И сладкий трепет, как струя,

      По жилам пробежал природы,

      Как бы горячих ног ея

      Коснулись ключевые воды.

      Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья,

      И в оный час явлений и чудес

      Живая колесница мирозданья

      Открыто катится в святилище небес.

      Тогда густеет ночь, как хаос на водах,

      Беспамятство, как Атлас, давит сушу;

      Лишь Музы девственную душу

      В пророческих тревожат боги снах!

      Часов однообразный бой,

      Томительная ночи повесть!

      Язык для всех равно чужой

      И внятный каждому, как совесть!

      Кто без тоски внимал из нас,

      Среди всемирного молчанья,

      Глухие времени стенанья,

      Пророчески-прощальный глас?

      Нам мнится: мир осиротелый

      Неотразимый Рок настиг —

      И мы, в борьбе, природой целой,

      Покинуты на нас самих;

      И наша жизнь стоит пред нами,

      Как призрак, на краю земли,

      И с нашим веком и друзьями

      Бледнеет в сумрачной дали;

      И новое, младое племя

      Меж тем на солнце расцвело,

      А нас, друзья, и наше время

      Давно забвеньем занесло!

      Лишь изредка, обряд печальный

      Свершая в полуночный час,

      Металла голос погребальный

      Порой